– Тебе ли не знать!
– Заткнись и устраивайся поудобнее.
– С радостью. – Кип сел на складное оливково-зеленое кресло, которое стояло в комнате не меньше восьмидесяти лет. Нагнувшись, он расшнуровал ботинок и высвободил ступню. Потом стал потягиваться и изгибаться, шевеля пальцами ног. – О-о-о, как хорошо.
Эш только хмыкнул. Это повторялось изо дня в день.
Ступни у Кипа были длинные и широкие, покрытые густым рыжим мехом, с розовыми подушечками и удивительно острыми когтями.
Затем он занялся застежками и молниями своего комбинезона. А разобравшись с ними, зашипел и закряхтел, разматывая массу спутанной шерсти, трижды обернутой вокруг талии. В униформе он всегда выглядел толстяком, но на самом деле в нем не было ни грамма жира. Удивительное дело, если учесть, сколько он мог съесть.
Распушив хвост, Кип сбросил комбинезон и закачался на подушечках стоп. Потом наклонился вперед, коснувшись руками пола. Выпрямившись, воспользовался высоким потолком подсобки – сделал сальто назад и приземлился на корточки. Затем он быстро перекувыркнулся и трижды ловко встряхнулся. Этого было достаточно, чтобы вернуть пышность хвосту, размерам которого позавидовала бы любая белка.
Кип был покрыт мехом ниже пояса и повсюду – веснушками. Он почесался, и футболка задралась, приоткрыв пламя на животе.
– Так что там с Тами?
Эш рассказал о своем затруднительном положении и идее с комитетом.
Кип усмехнулся:
– Она все такая же. Всегда рвется в бой.
– Да?
– Тами. Я ее помню.
Эш смог только повторить:
– Да?
– Она никогда не обращала на нас внимания. Конечно, тогда мы были парой старых чудаков. – Кип услужливо добавил: – Тебе всегда был ближе ее брат-близнец. Помнишь, такой милый и застенчивый?
Упоминание о близнецах подстегнуло память Эша, и он закрыл глаза.
– Она сестра Джо? Поверить не могу, что я… Кажется, я должен перед ней извиниться.
Заговорщицки ухмыляясь, Кип подскочил к нему:
– Она в твоем вкусе?
– Нет!
– Я не знал, что у тебя вообще есть вкус.
– Я сказал – нет. – Чтобы скрыть огорчение, Эш уткнулся в любезно подставленное плечо. – Это было бы ужасно неправильно.
Когти Кипа зарылись в его волосы, подцепили резинку и распустили хвост. Поглаживая друга по голове длинными, медленными движениями, он тихо заговорил:
– Ты ведь понимаешь, что мы и нам подобные – если только не выберем подобных себе, – не можем избежать проблем, связанных с разницей в возрасте.
– Но она была среди наших детей.
Эш ненавидел себя уже за то, что счел новую начальницу интересной.
– И что?
– Обычно они не возвращаются.
Друг обнял его и успокаивающе зачирикал:
– Не смущайся. Она выросла. Ты вправе восхищаться человеком, которым она стала.
– Я ничего не говорил о восхищении, – пробормотал Эш.
– А я, по-твоему, кто?
– Ничего.
– Я видел много таких «ничего». Поверь,