И это тоже мы. С гидом по подворотням нашей сущности. Виталий Ткачёв

Он входил с видом завсегдатая или своего без пропуска туда, куда простых смертных не пускала даже на порог строгая и ревнивая охрана, скажем в международный («хаммеровский») торговый центр на Красной Пресне, и заводил знакомства с расслабляющимися там представителями тогдашней золотой молодёжи, легко выдавая себя за одного из бонвиванов. Для него это стало игрой, от которой он получал адреналин. Он дошёл в этом до того, что даже на одном из устных вступительных экзаменов в институт позволил себе импровизацию в виде психологического этюда именно ради острого ощущения, притворившись перед экзаменаторами незнающим ответы на вопросы в билете. Тем не менее он уговорил, заболтал их поставить ему оценку «пять». И это был реальный апофеоз его возможностей. Те, кто сдавали в своё время устные вступительные экзамены, несомненно, по достоинству, со знанием дела оценят риски подобных изысков.

      Затем он, когда вышел из учебных заведений и вошёл в жизнь, уже на профессиональном уровне стал пользоваться своими знаниями и навыками в области психологии в работе. С ним невозможно было спорить, он умел моментально находить слабые стороны у оппонента и прекрасно обращать их на пользу своей стороны. Он умел договариваться практически со всеми и практически по всем вопросам, требующим решения. Он превратился в незаменимого и уникального переговорщика. Ему хватало от пяти до десяти минут наблюдения и беседы ни о чём, чтобы понять своего визави, которого он вообще в первый раз видел, чтобы выстроить безошибочную линию поведения и манеру общения. Он чувствовал себя всесильным настолько, что мог позволить себе подключаться тогда, когда ситуация заходила в тупик по вине чванливого и заносчивого руководителя, и выводить её из лабиринта тупости, будучи словно нитью Ариадны, по одному ему доступному способу, достигая желаемого результата исключительно за счёт правильно подобранных слов, выявления интересов, умения держать паузу. Встречали ли вы подчинённого, к которому в кабинет руководители бегали сами со своими просьбами, они даже не осмеливались называть это заданиями, не говоря уж приказами? Это смешно и нелепо, но он принимал их по живой очереди. Не верите? Спросите сами у его коллег или бывших начальников, которые, правда, значительно задвинулись вверх и вряд ли пойдут на откровенный контакт, не солидно им теперь это вспоминать, если что.

      Уже зайдя довольно далеко в густую жизнь, Веня защитил две диссертации, получил в итоге степень доктора, звание профессора, написал с десяток заумных и столько же не очень книг, сам в свою очередь начал консультировать униженный этим МИД по ряду сложных вопросов международных отношений, стал Вениамином Ростиславовичем, известным специалистом, желанным гостем многих международных симпозиумов, свободно владел, как достойный продолжатель дворянского воспитания и традиций дореволюционной интеллигенции, тремя иностранными языками, в том числе одним восточным.

      Об этом уникальном человеке уже рассказано много, и кто-то