Семен Петрович, как и Алексей, был осужден по надуманному обвинению – ему приписали связь с иностранными геологами. Он оказался в лагере задолго до Алексея, успев приспособиться к жестокой реальности. Именно он научил Алексея выживать.
– Не спеши, Алексей. Здесь спешка – смерть, – говорил Семен Петрович, обучая его основам выживания. Он показывал, как отличать съедобные ягоды от ядовитых, как находить воду под снегом, как сооружать примитивное укрытие от ветра. Он читал по звездам, предсказывая погоду, чувствуя изменения в дыхании тундры.
Семен Петрович, с его изможденным телом, отмеченным печатью многолетней каторги и болезней, не щадил себя. Каждый взмах кирки отдавался болью в его костях, каждый морозный ветер пронизывал его до костей. Но он не издавал ни единого стона, не позволял себе и тени жалобы. Он двигался медленно, но с непоколебимой уверенностью, словно древний горный хребет, упрямо сопротивляющийся натиску ветров и леденящему дыханию морозов.
Алексей, наблюдая за ним, видел не просто старого, измученного человека, но живой символ стойкости и мужества. Он стремился подражать ему, впитывая его спокойствие, его терпение, его удивительную способность находить крохи красоты даже в самых безнадежных и суровых условиях.
– Как ты это делаешь, Семен Петрович? – однажды спросил Алексей, вытирая пот со лба. – Как ты сохраняешь спокойствие в этом аду?
– Спокойствие, Алексей, – отвечал Семен Петрович, медленно выпрямляясь, – это то, что никто не может у нас отнять. Это наша крепость.
Семен Петрович редко делился воспоминаниями о своей прошлой жизни. Он словно боялся разбередить старые раны, боялся, что тоска по дому захлестнет его и лишит последних сил. Лишь изредка, тихим, хриплым голосом, он вспоминал свою жену, Марию, и маленькую дочь, Олю, оставшихся где-то далеко, в мирной, далекой жизни города Омска. В его редких рассказах звучала такая глубокая тоска, такая нежность, такая безусловная любовь, что у Алексея сжималось сердце от сочувствия.
– Мария у меня… рукодельница, – говорил он, глядя вдаль мутными глазами. – Все вяжет, шьет… А Оленька… умница, красавица. Уже, наверное, совсем большая стала.
Алексей, слушая его, представлял себе Марию и Олю, представлял себе их жизнь без Семена Петровича, их горе, их надежду на его возвращение. И понимал, что он должен выжить, что он должен вернуться к своей семье, чтобы не причинить им такую же боль, как Семен Петрович причинил своим близким.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.