Откуда-то издалека потянуло дымом и запахом человеческого жилища. Понятно, почему волки прекратили преследование. Здесь неподалёку люди. Дурень втянул воздух, как это делают собаки и понял, куда надо ехать. Тропинка вывела его сначала к реке, а потом к высокому частоколу.
– Эй! – громко позвал он и, прислушавшись, повторил: – Эй! Вверху частокола показалась голова.
– Кто будешь?
– От волков спасался. Заблудился я, – пояснил дурень.
– Ну, заходи, коль заблудился.
Ворота открылись, и конь нехотя вошёл внутрь. В то же мгновение чьи-то сильные руки стащили всадника на землю, и два человека принялись бесцеремонно ощупывать его, а третий, выхватив котомку, вытряхнул её содержимое себе под ноги. Дурень, увидев это, ни на шутку испугался. Брать у него было нечего, но берестяная грамота являлась бесценной ношей, которую он обещался доставить хозяину в целости и сохранности.
Его обидчики имели достаточно грозный вид, один держал в руках топор, другой оглоблю, а у того, что выпотрошил котомку, из-за пазухи выглядывал большой нож. В другой час дурень испугался бы ни на шутку, но сегодня, позабыв о собственном страхе, он думал об одном, как забрать бересту.
Когда стало понятно, что взять с него нечего, мужик с густой бородой, тот, что первым показался над частоколом, сказал:
– Что ж ты без гостинцев пожаловал? Хорошо хоть не пешком – на лошади.
Дурень поднялся на ноги, искоса наблюдая, как перебирают его поклажу. Вот на землю покатилась хлебная краюха, вслед за ней полетел в грязь свисток – он сделал его собственноручно и носил с собой повсюду. Маленькую иконку Богородицы лихой человек бросать не стал, а, внимательно рассмотрев, спрятал за пазуху и, сделав шаг, наклонился за холщовым свёртком, в котором хранилась береста. И тут дурень, издав нечеловеческий крик, изо всех сил толкнул его, и, схватив заветный сверток, бросился прочь.
Он мчался по чужим улицам, прижимая бересту к груди как маленького ребёнка. Летел, сломя голову, не переставая кричать. На его отчаянный вопль из домов выскакивали люди. Через мгновение за ним уже неслась толпа. Он подумал, что зря так боялся волков, ведь самое большое, что они могли взять, – это его жизнь. Но не бересту и не обещание, данное хозяину. Свернув в проулок, он ткнулся носом в частокол и понял, дальше бежать некуда. Его преследователи тоже остановились. Они разглядывали чужака как некое заморское чудо. Наконец, из ряда зевак вперёд вышел тот, что обыскивал его котомку.
– Что же ты там прячешь? – спросил он, указывая на свёрток с берестой. – Деньги? Золото? Ты бы отдал по-хорошему. Сам ведь видишь, бежать некуда.
Дурень