Надо бы заставить родителей встретиться лицом к лицу со старшей внучкой, посмотреть ей в глаза. Пусть ей в лицо попробуют сказать такие страшные слова. Уверена, это хорошенько бы их встряхнуло, вернуло на землю, возможно, даже стало бы поводом передумать. Однако как больно было бы Рейн выучить горький урок, который я усвоила давным-давно: мои родители всегда будут любить друг друга немного больше, чем тебя.
– Хорошо, переваривай, – говорит мама, как будто это она тут разумная.
Мама великодушно позволила мне пару недель побыть на расстоянии, не торопя с приездом, а ведь это я должна была проявить великодушие и предложить ей помощь, узнать, как она себя чувствует, в чем нуждается. Когда она решила, что проявила достаточно терпения, то попросила меня приехать, сказав, что ей нужно кое-что спросить при личной встрече. У меня, кстати, тоже есть вопрос. Я хочу знать, с чего вдруг ближе к старости у родителей проявилась склонность к театральщине, потому что такие вот громкие пафосные заявления для меня перебор.
– Ну что такого важного, что ты не могла спросить по телефону?
Мне, конечно, надлежит быть грустной, но в такие игры я не играю. Чувствую себя не в своей тарелке. Утомительно обсуждать подобные вещи и делать вид, что покончить с собой через год – это нормальный, рациональный вариант, причем единственный.
– У Маркуса до сих пор есть связи в «Бостон Глоуб»? – спрашивает мама.
Хочется спросить, не выпила ли она. В нашей ситуации подобный комментарий вряд ли ей понравится. Я-то думала, что сейчас она отречется от их с папой извращенного плана разыграть сцену из «Ромео и Джульетты» (правда с постаревшими героями). Или, по крайней мере, обрисует картину, посвятит в детали, сообщит имена врачей, результаты анализов, расскажет о вариантах лечения. Не для того же она меня позвала, чтобы обратиться с какой-то нелепой просьбой к Маркусу, с которым они встречались всего несколько раз, да и то случайно. Они сталкиваются с ним на студии, когда приезжают, чтобы со мной пообедать. Мама простая как дважды два: толкает меня локтем, зондирует почву наводящими вопросами и зовет Маркуса к нам присоединиться. Следуя правилам этикета, он вежливо отказывается. Ему несложно, ведь он ведущий новостей, которому платят за хорошие манеры. Маркус знает, что это я решаю, когда ему идти с нами и идти ли вообще. А я пока не готова.
Возможно, и не буду. Я в мужчинах ни капли не разбираюсь, не стоит и пробовать. Каждый раз, как что-то завязывается, я, вот честно, все порчу. К Маркусу не придраться, во всяком