– У школьников иногда получается не четыре. За это им учитель ставит двойку.
– А, если у нас четыре не получается, что тогда?
– Тогда сама жизнь поставит нам двойку.
– У тебя-то все ладно с таблицей умножения?
За таблицу – единицу
– У меня вся таблица – сплошная единица.
– Как так? Живешь как в раю. При всех удобствах. Зарабатываешь хорошо. Мужик при тебе. Живи да радуйся.
– Радуюсь. Только радость все убывает. Будущего я в своей жизни не вижу. Квартира есть, но не моя. Случится что с ним в дороге, он дальнобойщик, наследники его, жена и сын, попросят меня из квартиры. Квартиру он до меня получил. Я не хозяйка в ней. А если другую заведет? Приведет ее в дом и скажет: «Освобождай жилплощадь, здесь со мной Томочка будет жить». А мне куда? Опять в моем возрасте в заводское общежитие?
– А ты не уходи. Прописана ведь у него.
– На улицу, допустим, он меня не выгонит. Но как мне жить между Томочкой и Димочкой?
– Да с чего ты взяла, что он другую приведет?
– Старею я.
– Он ведь тоже не молодеет.
– Это так. Только он это не понимает. Думает – вечно будет молодым. Дура я. Надо было раньше об этом думать. Завод квартирами обеспечивал. Конечно, мне дали бы комнату в коммуналке. А тут – отдельная квартира. Размечталась. Васса, ты не понимаешь того, что живешь на своей земле, среди с детства знакомых, что Евсей твой близкий с самого детства, надежный человек. И не ценишь этого. А у меня – и жилплощадь не моя, и мужик, по существу, не мой. Задумалась я над этим и решила не жить сомнениями, купить свою квартиру.
– Это же страшно дорого.
– Сбережения у меня есть. Машину продам.
– Ты по городу на своей машине ездишь? Во даешь! А на квартиру, я думаю, твоих денег все равно не хватит. Не миллионы же у тебя на сберкнижке. Выплачивать будешь до тех пор, пока квартира уже не понадобится.
– Зато, если он мне в жилье откажет, соберу свои вещички и преспокойно покину его квартиру.
– Молодец ты, Шурка, ко всему подходишь рассудительно и спокойно. А я как что вобью себе в башку, так и мучаюсь всю жизнь своими путанными мыслями. Отпустить от себя дурные мысли, как ты, не умею.
На дальней станции сойду
трава по пояс.
Зайду в траву, как в море, босиком
Шура так рада была простору, солнцу, обширному небу, что с разбегу нырнула в траву, как в реку. Подруга предостерегла ее:
– Шурка, не шути! Трава нынче не та. Клещи. Мы теперь траву стороной обходим.
– Боже! И здесь природа испорчена. Знаешь, что меня больше всего угнетает в городе? Земля сплошь под асфальтом. Газончики не в счет. А она, Земля, должна жить, дышать, рожать хоть что-нибудь. Пусть те же одуванчики. А ее лишили жизни,