250 дней в царской Ставке. Дневники штабс-капитана и военного цензора, приближенного к высшим государственным и военным чинам. М. К. Лемке

Алексеевич Кудрявцев и Николай Георгиевич Корсун, 3-е – Западный фронт: полковник Николай Евсеевич Щепетов и подполковник Александр Карлович Андерс, 4-е – Юго-Западный фронт: полковник Леонид Капитонович Александров и подполковник Георгий Александрович Муханов, 5-е – вооруженные силы Германии, Австро-Венгрии и Турции, сведения о ходе военных действий у Дарданелл, на сербской и итальянских границах и во Франции: полковники Владимир Евстафиевич Скалой, Борис Михайлович Стахович и Павел Александрович Базаров, 6-е – печать: Носков, 7-е – личный состав Генерального штаба всей русской армии: подполковник Владимир Яковлевич Пиковский и капитан А.В. Кожевников, 8-е – общее: полковник Петр Львович Ассанович и подполковник А.К. Андерс; журналисты управления: капитан Павел Ефимович Навоев и поручик Н.И. Давыдов.

      ► Пустовойтенко, Борисов и Носков часто вечерами ходят в кинематограф.

      ► С 1 мая по 1 сентября 1915 г. у нас сдалось в плен 2500 офицеров и 488 000 нижних чинов.

      ► Снова беседовали с Носковым о нашем деле; понемногу он воспринимает мои мысли, а я, зная слабость самолюбивых людей, больше всего боящихся внешне подпасть под чье-нибудь влияние, стараюсь убедить его, что все это проектируется им самим, чему он и верит.

      ► Я решительно протестовал против мысли Пустовойтенко об издании при Ставке большой политической газеты, которая взяла бы на себя задачу всестороннего, по мере возможности, освещения жизни армии, ее операций и т. д. Носков скоро понял, что такое издание не будет пользоваться доверием, как всякий официоз нашей предержащей власти. Да и практически эта затея была бы неосуществима: в Могилеве нет подходящей типографии, а производить самое печатание в Петрограде совершенно немыслимо. Сотрудников вовсе нет; нельзя же считать ими офицеров управления, совершенно не способных писать не суконным языком, да еще для публики. Дальше «соблаговолите», «в соответствии с вышеизложенным» и «полагал бы» дело у большинства не пойдет; нет и редактора, то есть человека, пользующегося определенной свободой действий в поставленном ему кругу, потому что круг этот должен точно означить Пустовойтенко, а он сам все еще не отдает себе отчета в пределах возможного для широкого опубликования.

      Не менее решительно пришлось высказаться и против возложения основной задачи осведомления на «Русский инвалид»: это мертвящее издание положительно не годится на сколько-нибудь живое амплуа. Остановить же выбор на какой-нибудь из частных больших газет не представляется целесообразным прежде всего потому, что этим будет создана какая-то монополия, а с другой стороны – сужена аудитория, да, наконец, при таком исходе неизбежно было бы создано опять-таки нечто официозное, то есть тоже данная против, а не за.

      ► В прошлом Ставки уже были предложения основать особую газету. Редактор «Вечерних известий», «Голоса Москвы» и «Трудовой копейки» Борис Иванович Ивинский (псевдоним Борский), в 1905–1906 гг. разыгрывавший из себя радикала, прислал Янушкевичу докладную записку о том, что тыл