С трудом извернувшись, Ирис выскользнула из меха, как краб – из укрытия, и, насколько это оказалось возможным, скрутила локоны в тугой узел. К ее удивлению, на платье от удара клыка Лелайкиса не осталось никаких следов. На всякий случай девушка прощупала пальцами солнечное сплетение, но не было никакого намека на рану. Сверху раздалось дружелюбное бульканье, от которого волшебница вздрогнула: не захлопнет ли кто-то «крышку» гнезда, сделав ее одним из ключевых ингредиентов?
Однако здесь – безопаснее, чем в чужих воспоминаниях. Не было пытающихся зловредных химер, всплесков грязи и затягивающих чужих безумных фантазий. Только тишина и легкий приятный запах, не дурманящий, а лишь слегка успокаивающий, настолько уютно, что можно забыть о возвращении домой.
Волшебница еще раз огляделась. То, что она приняла за стены, было самим хуррором: стоило проплыть вперед или вытянуть руку, как они тотчас меняли форму, подстраиваясь под гостью. Это мало помогло – сквозь пену все равно ничего не разглядеть, но почему-то девушка постоянно ощущала присутствие теней – странных искривленных фигур.
«Мярр сказал, что это лишь отображение моих мыслей, значит, надо думать только о том, чтобы найти дыру и “залатать” ее. На самом деле ко мне никто не приближается», – успокоила себя волшебница.
Вытянув руки и сконцентрировавшись на кончиках пальцев, Ирис поплыла вперед. Позади нее оставались крики, невнятные всхлипы и ощущение, что вот-вот кто-то схватит за руку и потащит в неизвестность. Здесь не было ничего незнакомого. Все эти явления она уже видела, и не раз, а теперь старалась не замечать, как мошек, кружащих над озером в знойный день. Прощупывая ускользающую из ладоней пену, девушка пыталась найти разгадку: как поступить, оказавшись рядом с тем местом, где совсем недавно прополз василиск. С ней не было и маленького справочника, а о том, чтобы попытаться материализовать сюда толстый фолиант не могло быть и речи.
Пробиваясь сквозь все более вязкую пену, она посчитала, что выбрала правильное направление, если, конечно, это место не посчитало ее чужеродным предметом, который стоит сразу же уничтожить. В теле возникла ломота, словно разрывающая ее тело на части, а горло и низ живота будто прожгло раскаленными прутьями. Девушка остановилась, тщетно пытаясь привести себя в чувство. Волосы выбились из узла и теперь торчали, как нескошенные травинки на гладком газоне.
Ирис раскинула руки, стараясь таким глупым способом удержать равновесие и отвлечься от боли. Пена начала оборачивать ее плотным коконом. Волшебница зажмурилась и принялась вспоминать все истории о том, с чем вряд ли сталкивался кто-либо из кудесников Архипелага вне книжных страниц. О разуме, присущему воде, камням, деревьям, ветру: в иных землях они могли даже заговорить,