ГЛАВА 4. ТЕНИ НА СТЕНЕ
Только попав на свежий воздух, Ирис пришла в себя и сделала бесплодную попытку успокоиться и быстро придумать, как следует вести себя дальше. Соскользнуть с безымянного дракона и нелепейшим образом скрыться от ящеров на их же собственном острове – эта возможность казалась снежинкой, упавшей на язычок пламени. Волшебница понимала, что может просто-напросто исчезнуть, не оставив после себя и дымки, если так будет угодно Лелайкису. Уцепившись за основание крыла и свернувшись калачиком на холке дракона, девушка крепко зажмурила глаза, предпочитая не смотреть вниз, а довериться собственным ощущениям.
«Так должно…» – упрямо повторяла волшебница про себя, догадываясь, что сейчас под ней очередной острый выступ скалы или обманчиво мягкие снежные подушки, под которыми могут оказаться холодные плоские камни. Неловкое движение, – полетишь вниз и разобьешься…
Она и помыслить не могла, какой именно тропой драконы летели к гнезду: на острове можно было запросто заплутать, просто приняв очередной поворот за конец пути. В какой-то момент девушка запрокинула голову, надеясь, что так ее лучше услышит Создатель и поможет справиться с неудержимым порывом начертить в воздухе спираль и сквозь нее улизнуть домой, если, конечно, забыть о том, что любое заклинание может обернуться против его же создателя по воле хозяев острова.
Край шубы затрепыхался от ветра. Безобидный звук, заставивший Ирис вскрикнуть от ужаса: через пару мгновений она точно узнает тайны Кирзака, занесенные сугробами. Волшебница зажмурилась еще сильнее, чувствуя, как видение перестает быть таковым, потому что дракон резко дернулся, сбрасывая ее с себя.
Девушка кубарем скатилась с гладкой, как ледяная горка, спины куда-то в темноту. Снег скрипнул на зубах. Холодная вода заморозила десны и небо, горло свело судорогой, и Ирис с трудом заставила себя дышать носом. Кое-где на одежде и сапогах появились мокрые пятна, как будто неподалеку от нее в неглубокую лужу плюхнулся камень, подняв сноп брызг.
Ирис съежилась от очередного шквала рычания и дроби гулких ударов, от которых на острове вот-вот могло начаться землетрясение. Оказалось, с повадками ящеров так же легко свыкнуться, как маленькому зверьку затеряться от хищной птицы в низкой траве. Остается только сжать лапки, вздрогнуть и отважно пискнуть, когда эта самая птица вонзает когти в плоть и поднимает в воздух.
Ирис толкнули на один из выступов, венчающих вход в пещеру. От удара затылком о камень все расплылось перед глазами, и теперь разноцветные акварельные пятна стали единой композицией с какофонией голосов в голове. Заламывая кисти рук и переминаясь с ноги на ногу, она почувствовала себя на помосте перед самой взыскательной публикой, которой подсунули пьяное и откровенное ярмарочное представление вместо интересного спектакля, наполненного глубоким смыслом и тончайшими аллюзиями на уродство окружающего