Между тем волшебница не могла не заметить, что прежняя умиротворенность сменилась некой нервозностью и отстраненностью, будто нечто пыталось сокрыть все неприятности, сделать вид, что они не существуют и таким образом избавиться от них. Корни света больше не пробирались сквозь увядающие комки водорослей, несколько рыб прямо на глазах у изумленной Ирис взлетели брюхом вверх, а запах тухлятины стал значительно острее.
Хуррор потянул за собой, не позволяя отвлекаться. Но это оказалось излишним: волшебница уже заметила перед собой пятно ржавого цвета, напоминающее раздавленного морского ежа.
Ирис глубоко вздохнула: исходящие от странного пятна энергии с каждой минутой становились все более видимыми и, заприметив новую жертву, потянулись к девушке. Как назло, у той в голове не было ни одного дельного заклинания. «Если я что-нибудь не сделаю, то никогда отсюда не выберусь, – от этой мысли сердце волшебницы учащенно заколотилось, как у птички, запутавшейся в паутине. – Спокойно… Тот, кто это сделал, рассчитывал на приход кудесника, но не волшебницы, значит, пойдем от противного и самого глупого в этой ситуации. Только бы сработало… И только бы я его не вынула…». Однако кошелечек по-прежнему лежал в потайном кармане платья. Руки девушки почти не дрожали, когда она доставала швейные принадлежности и начала вдевать нитку в иглу.
– Помоги мне, – скомандовала она хуррору, попутно стягивая узел.
Субстанция нехотя повиновалась, напоминая каждым колебанием об опасности этого решения. Раскаленные прутья вновь вонзились в горло и низ живота, но Ирис бодро проткнула ближайший к приплюснутому морскому ежу край.
– Сайвиной ятис аудунс лай адата нотикс цауригай сунсай венос вейну ар отру.
На секунду волшебницу парализовало, а потом работа пошла сама собой. Ирис пыталась заштопать ежа, как обычный старый носок, но он тут же осыпался.