правовое государство, разделение властей, гарантия прав личности и т. д. Конечно, приписывать либеральной интеллигенции непосредственное авторство новой горбачевской политики было бы переоценкой ее авторитета. В то время у большинства из них не было политических рычагов, которые позволили бы оказывать давление на власть. Вместо этого влияние либеральной интеллигенции осуществлялось опосредованно, через общественное мнение, через распространение новых концепций, которые могли быть взяты на вооружение командой реформаторов партии. Политолог Арчи Браун, который настаивает на исключительной роли Горбачева в руководстве реформами, признает, что «многие реформаторские концепции встречались сначала в трудах ученых-специалистов и только потом в выступлениях партийных лидеров»
154. Так, например, в горбачевском дискурсе произошло качественное расширение понятия «общечеловеческие ценности», которое первоначально обозначало то, что объединяло человечество перед лицом глобальных угроз, таких как ядерная война, а затем постепенно включало экономические и политические принципы, воплощенные в западных странах, такие как экономическая конкуренция, частная собственность и представительная демократия
155. Аналогичным образом в декларациях Горбачева трансформировался смысл понятия «перестройка»: из программы ускорения развития советского общества путем усиления контроля и мобилизации норм коммунистической морали оно превратилось в обязательство повсеместно демонтировать «административно-командную систему» путем демократизации и введения «экономических механизмов», то есть определенной формы рынка. Эта новая программа, впервые изложенная на пленуме ЦК в январе 1987 года, была подтверждена на пленуме в июне того же года, а затем полностью изложена в книге «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира», подготовленной летом того же года
156. Окончательно новая политическая стратегия оформилась в решениях XIX партконференции в июне 1988 года, которая предусматривала демократизацию политической системы.
Целью демократизации, как и гласности, для Горбачева было преодоление сопротивления реформам со стороны консервативных элементов партии путем мобилизации общественного мнения и активности граждан для формирования единого фронта в поддержку перестройки. Интеллигенция с самого начала была призвана сыграть ведущую роль в этой масштабной мобилизации. Горбачев регулярно приглашал ведущих представителей интеллигенции – писателей, ученых, редакторов журналов – на заседания ЦК партии, где предлагал им встать на сторону перестройки и включиться в гласность для обличения проблем режима. Однако вскоре стало ясно, что гласность дает непредвиденный эффект – диверсификацию и поляризацию мнений. Коммунисты и консервативные националисты, первоначально с энтузиазмом воспринявшие реформы 1985 и 1986 годов, стали все более враждебно относиться к горбачевским реформам, когда те взяли курс на сближение с Западом. С 1987 года в среде интеллигенции возникли различные
