Король подошел ближе, аккуратно поправляя подвеску на ее груди.
– Вам очень идет изумрудный цвет.
Амиция хотела поклониться в ответ, но он остановил ее легким жестом.
– Прошу, не надо делать это так часто, – с улыбкой попросил он.
– Хорошо, – еле слышно прошептала она.
– Вам нравятся эти покои? – спросил он, оглядывая комнату.
– Ничего более прекрасного я не видела.
– Так странно. Раньше эти комнаты казались мне угрюмыми. Но теперь в них словно теплится жизнь, надежда. Любовь, – продолжил король. Он все еще держал ее за руки, его пальцы нежно сжимали ее ладони.
– Вы так нежны и добры.
Амиция, растерянная от такого натиска чувств, сделала шаг назад, сжимая пальцы в кулаки, стараясь спрятать свое волнение.
Уильям сразу заметил явную тревогу девушки.
– Надеюсь, я не слишком навязчив, – проговорил он мягким голосом, – но вижу ваше волнение. Поделитесь своими переживаниями, возможно, я смогу помочь.
– Я действительно немного волнуюсь. Передо мной стоит сам король. – девушка замялась, выдавив улыбку.
Уильям вновь взял её руку, его прикосновение было лёгким, но уверенным.
– Умоляю, откиньте все беспокойства на этот счет. Сейчас перед вами ваш будущий супруг, ваша опора и защита. Не стоит видеть во мне лишь корону и титул. Я хочу познать вашу истинную натуру, стать вашим другом… для начала. Желаете чего-нибудь вкусного? – улыбнулся он.
Взгляд Амиции блуждал по залу, задерживаясь на открытом окне. Она ожидала цокота конских копыт, предвкушая возможное появление сестры, но вместо этого слышала лишь настойчивое чириканье птиц, которое, казалось ей в этот момент, звучало чересчур громко, резко, пронзительно.
– Что? – переспросила девушка.
– Манше или, может, мармелад? – повторил Уильям, нежно сжимая её руку и увлекая за собой в глубины королевского дворца. – Прошу, идемте.
Они прошли по секретному коридору, известному только королю – узкому, извилистому проходу, скрытому за гобеленами и старинными картинами. Его стены были украшены фресками, изображающими сцены из жизни предшественников Уильяма – королей и королев, их триумфы и поражения, любви и трагедии. Воздух здесь был пропитан историей, тяжестью веков, но Уильям, идя рядом с Амицией, словно разгонял этот мрак своей внутренней светом.
Выйдя в большой, просторные зал, они перешли его и оказались на кухне, сердце дворца, где царил собственный, уютный мир – мир ароматов специй, кипения кастрюль и щебетания кухонных работников.
– Прошу, накройте нам стол в чайной комнате, – попросил