Ахилья пронеслась сквозь ливень из листьев и коры и упала на что-то мягкое, пружинящее. Перед глазами у нее все поплыло, левый локоть заныл.
Она приземлилась на скользкий мох и теперь медленно поднималась.
Ираван стоял в нескольких футах от нее, все еще пылая, как факел, в темноте джунглей. Он стиснул зубы от напряжения, а глаза практически вылезли из орбит. Он размахивал руками, но движения казались вялыми.
Оам тоже приземлился на подушку из мха. Ахилья упала на колени, поскользнувшись на мхе, и злость взяла верх над страхом.
– Чертовы гнев и ярость, что за… – начала она, но Ираван прервал ее резким голосом.
– Потерял контроль.
– Ты, черт возьми, шутишь?
– Нам надо уходить, – отрезал он. – Вы оба. Подойдите ко мне. Быстро.
– Что? Мы пока не собираемся уходить, мы приехали сюда с миссией!
– Чертовы гнев и ярость, Ахилья, – сказал Ираван, поворачиваясь к ней, все еще окруженный высокой травой. – Вы должны подойти ко мне сейчас. Я сдерживаю это из последних сил.
Он кивнул головой в сторону травы. На каждом стебле быстро вырастало по несколько игл, торчавших почти как наконечники стрел.
– Смотри. Это магнарут – великий корень. Тот же вид, что растет в храме и сообщает нам, когда нельзя приземляться. Если существует опасность, он становится упругим и выбрасывает иглы. Посмотри на него.
Она в изумлении уставилась на траву. О чем это он? Ведь Накшар приземлился, и она приняла все меры предосторожности, прежде чем отправиться в джунгли.
Она вдруг почувствовала, как земля задрожала сквозь мох, и эта дрожь гулким эхом отозвалась в сердце. Глаза Ахильи расширились, а челюсть отвисла.
Ярость земли.
Рядом жалобно застонал Оам, пытаясь подняться, но ноги у него разъезжались на скользком, влажно чавкающем мхе.
– Этого не может быть, – сказала Ахилья, даже когда начала сползать с мха. – Сигнал оповещения от Накшара, он должен был…
Еще один толчок, на этот раз более громкий и глубокий, пророкотал по лесной подстилке. Якша-слон взревел, и его рев на таком близком расстоянии оглушал. В ушах зазвенело, якша поднял голову и понесся на Ахилью, она закричала, упала, поскользнувшись, и отползла назад. Животное едва не задело мох, на котором она стояла. Она почувствовала порыв ветра, когда якша исчез за деревьями. Спотыкаясь, она встала, инстинктивно отряхнула одежду. Рука коснулась бедра. Она моргнула, глядя на свою руку, и поняла, что потеряла сумку.
Ахилья уставилась на пустую руку, когда дрожь утихла.
– Ахилья, гнев и ярость, иди ко мне, сейчас же.
– Я потеряла сумку, – крикнула она в ответ.
Она скатилась со мха, оглядывая все вокруг, крутилась в разные стороны, пиная кусты и лианы. Где она ее потеряла? Где?
– У