Пытаясь найти причину этого тревожного чувства, я стал вглядываться в темноту – туда, где раньше находилась стена с двумя окнами, обращенными во внешний двор. Стена эта как будто шевелилась там, во мраке.
Я поднялся, обошел стороной бесполезную свечу и сделал несколько осторожных шагов, погружаясь во мглу. Спустя несколько напряженных мгновений мои глаза различили какие-то многочисленные шевелящиеся светлые пятна на темном фоне.
Я приблизился еще немного – и вдруг увидел нечто такое, из-за чего горло помимо моей воли выдавило нечто напоминающее жалобный щенячий писк: из стены, вдруг бесконечно раздавшейся во все стороны, выступили тысячи, миллионы, миллиарды человеческих лиц, скорченных в муке смертельной агонии; миллиарды глаз, не отрываясь, смотрели на меня, иссушенные руки были умоляюще воздеты ко мне, а растрескавшиеся губы кривились в тщетной попытке исторгнуть некий вопрос, ответ на который, как я каким-то образом понял во сне, был известен только мне одному!
Не в силах пошевелиться, я завороженно наблюдал за конвульсивными движениями губ этих людей, прислушиваясь к их бессвязному, едва слышному шепоту – и не мог отвести от них взгляда. Я прилагал колоссальные, но увы, совершенно бесплодные усилия, пытаясь понять смысл этого вопроса и постараться ответить на него, дыбы облегчить их невыносимые страдания, но своим непониманием лишь усугублял их!
Меня вдруг пронзила мысль, что вне зависимости от их вопроса, обратились-то они как раз по адресу, ибо где-то в глубине моего разума содержалось некое загадочное знание, помещенное туда при неясных обстоятельствах – знание, которое могло если не изменить, то сильно облегчить, без сомнения, весьма незавидную участь этих несчастных. Я надолго задумался, но как ни старался, вспомнить что-либо еще у меня не получилось.
Проснувшись, я все еще пребывал в растерянности и задумчивости. Во всех этих лицах было что-то общее, но что именно – вспомнить я никак не мог. Это меня очень беспокоило.
Оружие было на месте, и на лезвиях плясали кроваво-красные огоньки. Поначалу я даже залюбовался ими – пока не сообразил, что источник этого красного света находился не за окном. Свет лился из щели под дверью. Стряхнув с себя остатки сна, я вскочил на ноги, потому что подумал: дом горит! Однако, подбежав к двери и взявшись за ручку, остановился. В столовой кто-то негромко разговаривал.
Я прислушался. Мне удалось различить как минимум два мужских и один женский голос; кроме того, иногда слышался звон посуды, как будто внизу кто-то ужинал. Медленно нажав на ручку двери, я бесшумно приоткрыл ее на дюйм. Свет стал ярче, и, судя по треску горящих дров, исходил он от ярко пылающего камина.
– …крысы, мисс Флоренс. По какой-то причине и он, и Диего могли перемещаться, только когда им снились крысы. Либо когда им снилось, что они тонут. Мы называем все