– Всем смирно! Не трожь без команды!
И, обернувшись к учителю, промолвил:
– Допрашивай его, если нужно. Только поскорее, пока ребята терпят.
Мой вожатый продолжил как ни в чём не бывало:
– Ну-ка, расскажи теперь о своих приятелях. Там с тобою не варится ли кто-нибудь из итальянцев?
– А как же, – продолжил грешник, чуточку отдышавшись, – только что тут валялся рядом один такой. Он-то успел занырнуть, а я – нет, вот теперь и маюсь…
Договорить ему не удалось. На сей раз не выдержал Шило-в-жопе.
– Сколько можно ждать? – заорал он и с такой силой дёрнул грешника когтями, что выдрал из плеча кусок мяса.
В тот же миг Дракончик цапнул за ногу, остальные придвинулись, протянули когти. Но старшой остановил их угрожающим рыком, и мы получили возможность продолжить милую беседу.
– Так ты говоришь, был тут с тобой итальянец? – вновь заговорил учитель. – Кто таков?
Грешник отвечал, пытаясь зализать рану:
– Да брат Гомита из Галлуры… Мешок с дерьмом!.. Тот, который поймал врагов своего господина, а потом отпустил их за хорошую взятку… И те были счастливы, и он доволен, а теперь здесь плескается… Да уж, жулик был отменнейший. Ему под стать ещё один – Микеле Цанке: пусть поцелуются в этой жиже. Тот тоже сардинец, из Логодоро, вот они всё и треплются про свою Сардинию… Эх, я бы ещё вам разного порассказал, да гляньте, он уже скалит клыки! Ну как кинется да почешет мне шкуру!
В самом деле, Сучий Потрох, незаметно подсунувшись, разминал когти, жадно глядя на нашего собеседника, так что командиру пришлось прикрикнуть:
– А ну, отвали, цапля! Ишь, навострил клюв!
– Ежели вам чего от меня надобно, то скажите этим, чтобы убрали подальше свои крючья. А я вам назову ещё кой-кого – из ваших ломбардцев и тосканцев. А коли хотите, и покажу: только свистну – и они выплывут как миленькие! Или, ещё лучше, нырну-ка я за ними! Да я вам их сколько хотите вытащу!
– Во хитрюга! – вскинулся Хрен Собачий. – Это он мозги пудрит, чтобы только занырнуть да от нас смыться!
– Ой, ой, – заюлил наваррец, – подумаешь, хитрость! Да вам же лучше: я вместо одного себя десяток других вам на потеху выведу!
Пузатый чёрт, которого называли Бабой и которому уже давно не терпелось, оборвал эти разглагольствования:
– Ну, ты, коли попытаешься удрать, так у меня не зря крылья! Выдерну тебя из смолы да зашвырну на ту скалу. Будет ребятам игрушка!
Все черти повернули рожи в ту сторону, куда махнул крылом Баба. Тут наваррец, поняв, что за ним никто не присматривает, прыгнул, как жаба, с берега в кипящую смолу – и был таков.
Черти загалдели, бранясь страшной бранью. Более всех досадовал Баба, по вине которого ускользнул лакомый кусок. Грешник вынырнул на мгновение, будто дразня своих врагов. Баба взмыл в воздух и спикировал на него, но жертва оказалась проворнее и нырнула снова, точно утка, когда на неё кидается коршун. Незадачливый чёрт взлетел от бурлящей поверхности,