20. Четвёртая злодеяма. Прорицатели, вещуны, кудесники
И я увидел новые мучения.
Я увидел в кругообразной ложбине приближающийся строй тёмных фигур. Люди шли мерно и, как мне издали показалось, торжественно, как ходят у нас во время похоронных шествий и церковных процессий. Но неестественно выглядело соединение голов с телами. Я таращился, не веря собственным глазам. Их головы были свёрнуты на спину, лица обращены точнёхонько назад. Шли они, не видя пути, как бы пятясь, отчего их шествие казалось торжественным. В самой мрачной больнице среди скрученных параличом я не видал ничего подобного. Многие из них рыдали, как на настоящих похоронах, и слёзы текли по их спинам, сливаясь в ручеёк меж ягодицами. Увидав такое, я сам не мог удержаться от слёз и, отвернувшись, прижался лбом к холодной шершавой поверхности скалы.
Однако наставник, вместо того чтобы посочувствовать, обратился ко мне сурово и насмешливо:
– Ты добрался до этих мест, и ты всё ещё такой дурак? Неужто ты до сих пор не понял: здесь милосердие живо, если оно умерло. Тот, кто искажает своими чувствами правосудие Божие, становится соучастником преступления. Неужто ты хочешь присоединиться к этим? Погляди, кто они такие.
Пристыженный и испуганный, я отлепил голову от камня, а учитель продолжал, указывая то на одного, то на другого:
– Вот этот – гадатель и прорицатель: он силился увидеть то, что ждёт его впереди, а теперь принуждён вечно глядеть назад, и спина у него на груди, а грудь на спине. Когда во время битвы под Фивами в него ударила молния и под его колесницей разверзлась земля, фиванцы насмехались со стен: «Куда провалился, Амфиарай? Не бросай поле боя, нам без тебя будет скучно!» А он летел в тартарары, пока не рухнул под ноги Миносу, а тот зашвырнул его сюда. А вот – известный вещун Тиресий. Однажды, в молодые годы, он увидел змей, сплетшихся в любовном экстазе, стукнул их посохом, желая сам стать змеем, но вместо этого превратился в женщину и семь лет ходил без бороды и мужских признаков, зато с женской грудью и прочим, пока снова не встретил тех змей, прикоснулся к ним – лишь тогда ему был возвращён мужской облик. А вон, тычется ему в брюхо своей задницей: это Аррунт, этрусский оракул из Луни, с тех гор, где добывают каррарский мрамор. Он жил там в пещере, и сколько хотел гадал по звёздам да созерцал морские дали, пока не впутался своими предсказаниями в войну между римскими триумвирами. Ну и напророчил так, что поверившие оказались в дураках. А та, которая прикрывает грудь и срамные части распущенными волосами, – она та самая, от чьего имени произошло название моего родного города.
Тебе