С этими словами он повернулся, перескочил обратно через поток и исчез в зловонном тумане.
13. Второй пояс седьмого круга. Лес самоубийц
Мы вступили в лес. Тропы не было. Странные деревья окружали нас со всех сторон: тёмная, почти чёрная листва свисала с корявых узловатых ветвей, утыканных ядовитыми колючками. Даже в гиблых местах за речкой Чечиной близ Корнето не видывал я таких поганых дебрей. Тут гнездятся жуткие гарпии, те самые, что выгнали Энея со Строфадских островов, напророчив ему всяческих бедствий. Крылья и когти у них как у грифов, головы старух, женские груди, брюхо в грязных перьях. Сидят они по ветвям этих безобразных деревьев и кличут тоскливым воем.
– Постой, – промолвил учитель, – выслушай, прежде чем идти дальше. Мы во втором поясе седьмого круга. Он закончится, когда дойдём до огненных песков. Теперь будь осмотрителен: тут кругом полно невероятного.
Я стал прислушиваться к окружающей тьме и услышал вздохи и стоны: они доносились отовсюду, но никого нигде не было видно. Я замер в страхе и недоумении. Учитель, наверное, подумал, что мне мерещатся попрятавшиеся за деревьями разбойничьи тени, и сказал:
– Попробуй отломить сучок: увидишь, что будет.
Протянув руку к ближайшему терновнику, я оторвал веточку… И тут же услышал:
– Зачем ломаешь? Что я тебе сделал?
Брызнуло из места излома, и весь ствол дерева мгновенно потемнел от крови.
– За что мучаешь? – прозвучало снова. – Пощади!
Рука моя сама собой отдёрнулась. В уши полилась горячая речь:
– Мы же тоже были людьми, а вот стали ветвями, корявыми, колючими. Будь милостив к нам, не губи нас, даже если мы превратимся в змей!
Как из мокрого полена, разгоревшегося с одного конца, с другого с шипением и стоном вытекает влага, так из обломанного сука изливалась кровь вместе с жалобами. Я остолбенело стоял, боясь пошевелиться, злополучная веточка выпала из моей руки. Наставник проговорил, обращаясь к дереву:
– Прости ты меня и его. Если бы он помнил, что написано в моей поэме, нам не пришлось бы подвергать тебя излишним страданиям. Но он должен был убедиться в невероятном, и я позволил ему причинить тебе боль. Теперь в утешение расскажи о себе – кто ты был и почему оказался здесь. Моему спутнику предстоит вернуться на землю, и он сможет поведать о тебе живым.
– Слова твои милостивы, – ответило дерево, чуть успокоившись. – Что ж, я расскажу свою печальную повесть, а вы, если сможете, пожалейте меня. Меня звали Пьетро делла Винья. Вы, наверное, слыхали обо мне: из безвестности я вознёсся в славу: стал нотарием и логофетом самого императора Фридриха (он, я слышал, теперь тоже