Теперь обман. Он уязвляет всякое сердце, убивает всякую совесть. Но всё же есть два разных рода обмана: одно дело – морочить голову тем, кто осторожен и вооружён недоверием, совсем другое – обмануть того, кто тебе доверяет. Всякий обман направлен против естества, но первый род, как бы ни был гнусен, всё же меньшее зло, чем второй. Поэтому просто обманщики сосредоточены в предпоследнем круге. Там упрятаны лицемеры, льстецы, колдуны с ворожеями, изготовители всяких фальшивок, сводни, взяточники и тому подобная пакость.
Но что может быть подлее и гнуснее, чем обман доверившегося? Этот род обмана направлен против того, на чём держится мир, против того, что соединяет и оживотворяет, против того, чем питается всякая вера. Он убивает любовь. Поэтому в самом последнем, самом тесном, самом глубоком круге, в сердцевине Преисподней, где дышит своим мёртвым дыханием Дит-Сатана, там изменники вечно ищут погибели и не находят её.
Учитель прервал свою речь. Тогда, набравшись смелости, я спросил его о том, что не давало мне покоя с тех пор, как мы миновали городскую стену:
– Всё, что ты говоришь, вроде бы ясно. Я понимаю теперь, кто, где и почему обречён мучиться в этой смрадной пропасти. Но скажи мне: те, мимо которых мы проходили, – барахтающиеся в вязком болоте, те, кого носит вихрь, донимает холодный дождь, те, что колотят друг друга в бесплодной ярости, – почему они там, вне ограды, а другие здесь? Если их проклял Бог, то почему так неравно наказание? А если кто-то из них достоин снисхождения, почему его не избавят от мучений?
Он посмотрел на меня удивлённо и ответил с суровой ноткой в голосе:
– Как ты можешь так рассуждать? Где твой разум и всё то, чему тебя учили? Или ты отвлёкся и не слышал меня? Тогда хотя бы вспомни о том, что говорится в «Этике» Аристотеля о трёх низменных влечениях: невоздержанности, лукавстве, скотоподобном буйстве. Как бы ни было скверно невоздержание, оно всё-таки менее богопротивно, и кара за него меньше. Обдумай хорошенько эту мысль, и ты поймёшь, почему обитатели верхних кругов отделены стеной от тех злодеев, что внизу. И почему молот Вечного Судии бьёт по ним не так тяжко.
– Да, ты – истинное солнце, освещающее всё и всё делающее ясным! – воскликнул я, стараясь сгладить неловкость моего вопроса. – Ты так блистательно распутываешь самые замысловатые узлы, что сомневаться хочется только ради того, чтобы услышать твои разъяснения. Если позволишь, вернёмся немного назад: скажи, почему ростовщики оказались среди тех, кто грешит против природы?
Он покачал головой, но произнёс уже мягче:
– Чему учит нас философия? Что природа берёт начало от божественного разума и воли. Обратись к Аристотелевой «Физике»: там на первых страницах прочитаешь, что человеческое искусство следует за природой, как ученик за учителем. Природа от