– Я в здравом уме, мой друг, и не собираюсь разоряться, потому что, знаешь ли, если пустить себе пулю в лоб, это выглядит отвратительно, да и на фотографиях выходишь неважно. – Он протянул ему золотую ручку и с почти насмешливой улыбкой спросил: – Подписываешь или нет? Если нет, это сделают Ericsson, Nokia, IBM, Motorola или Siemens… Я предложил это тебе первым из-за наших давних отношений, но ты сам понимаешь, что если я брошу этот контракт в воздух, он не успеет упасть на пол.
– В этом я не сомневаюсь, – пробормотал Барриер. – Так же, как и в том, что ты чертов интриган, который явно что-то знает. – Он впился в него своим пронизывающим взглядом и спросил: – Скажи мне правду, ты что-то знаешь, чего не знаю я?
– Разумеется, мой друг! – без тени смущения признался Валери. – Было бы глупо отрицать. Сегодня инсайдерская информация – основа большинства успешных сделок, и, как ты знаешь, я всегда обладаю лучшей информацией. – Он вложил ручку в его пальцы и легонько похлопал по руке в дружеском жесте. – Но одно я тебе гарантирую: ты ни разу не пожалеешь о подписанном контракте. Это одна из лучших сделок в твоей жизни.
Барриер начал ставить подписи в указанных местах, одновременно бормоча:
– Чувствую, что уже начинаю об этом жалеть!
Miami, 1961
Мауро Риверо не потребовалось и года, чтобы прийти к выводу, что Корпорация, которая так великолепно работала в Гаване, могла бы столь же успешно функционировать в Майами, полном кубинских эмигрантов, если бы сумела адаптироваться к новой стране и её обычаям.
– Пороки остаются пороками, независимо от того, на каком языке говорят, – любил повторять он, будучи убеждённым, что азартные игры, алкоголь, проституция, наркотики и взятки работают одинаково по обе стороны широкого морского пролива, разделяющего кубинский остров и полуостров Флорида.
Поэтому он принялся за трудную задачу – разыскать и реорганизовать свою команду, и ему это удалось, за исключением застенчивого и замкнутого Бальдомеро Карреньо. Тот совершил глупость, напившись патриотических чувств и выйдя на улицу с криками «Да здравствует революция!», «Да здравствует Фидель!», не осознав, что спустя две недели, благодаря доносу злопамятного соседа, эта же самая революция и этот же самый Фидель приговорят его к восьми годам каторжных работ, обвинив в сутенёрстве. При этом никто не учёл, что единственное, чем он занимался в жизни, – это эффективно управлял несколькими борделями, легально функционировавшими по законам того времени на Кубе.
Фидель Кастро пришёл к власти, пообещав, что Куба перестанет быть роскошным борделем для Северной Америки, и сдержал слово: спустя несколько лет он превратил её в бордель низкого класса для всего мира. Но это не спасло беднягу Карреньо от разрушенной жизни.
Между тем в Майами бизнес процветал, принося стабильные доллары вместо колеблющихся песо, главным образом потому, что прекрасные мулатки, сумевшие сбежать от коммунистического режима, пользовались большим спросом среди толп белокурых туристов, ежедневно прибывавших в город. К тому же подпольные азартные