Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера. 1929–1941. Книги 1 и 2. Стивен Коткин

заговора [826]. Вместе с тем 28 апреля 1933 года он принял советского посла Льва Хинчука, а вскоре после этого дал согласие на сильно задержавшуюся ратификацию пролонгации Берлинского договора 1926 года, демонстративно подтверждая наличие хороших двусторонних отношений [827]. «Центральная идея внешней политики Советского Союза есть сохранение мира», – утверждалось в передовице «Известий» (6 мая). В этом духе «ему не приходится в политике по отношению к Германии ничего менять». Однако Радек выступил в «Правде» (за 10 мая) со статьей, в которой отмечал, что фашистские режимы первыми ратуют за ревизию «грабительского версальского мира», и предупреждал, что это приведет к восстановлению «ухудшенного Брестского мира». Он намекал на советские попытки заигрывать с Польшей [828].

      Коммунистические партии за пределами СССР насчитывали 910 тысяч членов, включая 330 тысяч в Компартии Германии – второй по величине после Компартии Китая (350 тысяч) [829]. Но Гитлер раздавил немецких коммунистов. Следующими по размерам были компартии Франции и Чехословакии, насчитывавшие всего 34 тысячи и 60 тысяч человек соответственно. Коммунисты из Франции и Чехословакии требовали от Москвы, чтобы она отказалась от отношения к социал-демократам как к «социал-фашистам». Однако весной 1933 года, когда семь социал-демократических партий выступили с совместным публичным призывом заключить с коммунистами пакт о ненападении, Сталин одобрил приказ «усилить кампанию против II Интернационала», указывая, что «необходимо подчеркнуть переход германской социал-демократии в лагерь фашизма». Эту позицию разделяли и многие иностранные коммунисты, собранные им в штаб-квартире Коминтерна [830]. Давняя гражданская война с левыми продолжалась [831].

      И сотворил себе кумира

      В регионах, где не было никакой или почти никакой еды, оказалось до 50 миллионов жителей СССР, а может быть, и до 70 миллионов [832]. В 1932–1933 годах в стране был зарегистрирован миллион случаев сыпного тифа и полмиллиона случаев брюшного тифа [833]. ОГПУ в докладе для Сталина (март 1933 года) утверждало, что задержало 219 460 беженцев, отправившихся на поиски еды, 186 588 из них вернув туда, откуда они явились, а остальных арестовав [834]. Трупы людей и животных усеивали сельские дороги, железнодорожные пути, открытую степь, приграничную полосу. Крестьяне ели кошек и собак, выкапывали лошадиные туши, варили сусликов. Днепропетровское ОГПУ доносило в Харьков (05.03.1933) «об увеличивающихся случаях опухания и смерти на почве голода, проверенных и документально подтвержденных врачебными осмотрами». Начальник регионального ОГПУ прислал таблицы с численностью голодающих семей по районам и поименно называл голодающих сознательных трудящихся, добавив, что разъездная комиссия выделила часть резервов зерна для пострадавших местностей [835]. Но, конечно, всего этого было слишком мало и слишком поздно.

      Смерть