Тот с очумелыми от ужаса глазами опрометью бросился наверх. Вернулся почти сразу и протянул в тряпице гречневую кашу, хлеб и куски жареной рыбы. Явно с хозяйского стола. Поставил на верхней ступеньке малое ведёрко с водой и вопросительно силился угадать по глазам пленников, что они с ним сделают.
Казаки спешно всё умяли, выпили воды. Сафрон спросил мужика:
– Сейчас день или ночь?
– Ночь, – коротко ответил тот. – Скоро полночь будет. Петухи ещё не голосили. Что ещё нужно вам?
– Ещё бы еды, приятель, – очень мирно ответил Данилка. И на ноги чего-нибудь потеплее, а то отморозим всё себе. И шапки. По дороге сюда всё потеряли. Рукавицы, если найдутся.
– Убьёте меня, ребята?
– Посмотрим, как ты справишься со всем, – ответил Данил, взяв руководство в свои руки. – И не вздумай убежать. Хозяина тут же поднимем, и тебе не уйти.
Ломило плечи и голову. Дрожь сотрясала их тела, страшно хотелось, не дожидаясь холопа, убежать подальше. В дверь продолжали колотить, но это их не очень волновало. Подвал был достаточно глубок и явно приготовлен для колодников. А дом спал и ничего не мог услышать.
Мужик вернулся нескоро, и казаки уже готовились поспешить на улицу и постараться проскочить все рогатки и скрыться на время.
– Что так долго? – шипящим голосом спросил Данил.
– Пока собрал всё. Сразу ведь боязно. Темно везде. Вдруг кто заметит.
Казаки быстро надевали то, что было принесено, и заметили, что и мужик одет по-зимнему. Сафрон спросил:
– А ты куда собрался? Или тоже бежать решил?
– Хотел бы с вами, да боюсь, что не возьмёте. Здесь оставаться нельзя. Дознаются – и мне не жить. Или так замордуют, что житья не будет. Возьмите!
– Оружия бы, хоть ножей, – проговорил Данил и посмотрел на мужика.
– Могу ножи достать. Другого оружия в доме нет. Разве что топоры.
– Давай всё и побыстрее. Надо сматываться, а то хватятся нас.
Когда мужик ушёл, Сафрон спросил товарищей:
– Где можно схорониться в посаде?
– Надо взять мужика. С ним будет легче это придумать. Мы тут ничего не знаем, – Данил многозначительно оглядел товарищей.
– Не выдаст? – засомневался Аким.
– Мы сами его заложим, коль он на такое пойдёт, – ответил Данил. – Не думаю, что ему это подойдёт.
Мужик появился через четверть часа. Раздал длинные ножи и два топора. Казаки всё рассовали за кушаки и стали выбираться наружу. Собаки тут же подняли лай. Мужик огладил их, успокоил, и все прошли задами и огородами на соседнюю улицу. Снега было мало, идти можно было свободно. Под сопровождением собачьего лая вышли в переулок. Осмотрелись. Темнота была кромешная. Лишь белевший снег позволял что-то видеть.
– Сюда нельзя, – прошептал мужик и повёл казаков в другую сторону. Собаки лаяли