– Что ж, Ванечка, ты сам сказал, что у нас забот и без голубей хватает, – Лидия Прокофьевна только безмятежно улыбнулась и подставила щеку для поцелуя.
Вечер Иван Никитич провел мирно, в кругу семьи. Дети были, по счастью, еще слишком малы, чтобы по-настоящему понять, о чем говорила злоязычная кухарка. Они видели, что отец их дома, и были теперь вполне спокойны. Как только девочки были уложены спать, Иван Никитич направился в свой кабинет и уселся за письменный стол. Он твердо положил себе описать события сегодняшнего утра для «Черезболотинского листка». Через пару часов очерк о смерти голубятника был готов. Иван Никитич, хоть толком и не знал Карпухина, показал его человеком смиренным, любившим природу и посвятившим себя заботе о птицах. В финале статьи он выражал надежду, что скоро голуби, принадлежавшие покойному, обретут новых хозяев и призывал жителей города быть осторожными при посещении голубятен.
Довольный собой, Иван Никитич отправился наконец спать, но стоило ему улечься, как тревожные, неотвязные мысли лишили его всякого сна. Сначала мысли эти носили характер нравственных вопросов. Можно ли писать о человеке, которого он видел лишь раз, за которым – как знать? – могут числится и дурные поступки? Не вызовет ли статья недовольства у тех, кто знал покойного ближе? И вообще, не дурно ли это: писать, например, о несчастьях, случившихся с настоящими, из плоти и крови, не вымышленными людьми, выставляя на показ не какие-нибудь их достижения, а описывать, например, их кончину, произошедшую, если верить приставу, от злоупотребления спиртными напитками и небрежением собственным хозяйством? Чем он отличается от злоязычной кухарки, разнося по городу сплетни? Потом Иван Никитич засомневался: хорошо ли это будет приходить в «Черезболотинский листок» со своим очерком, отбирая тем самым хлеб у Ивлина. Ивлин был, может, и противным человеком, но в «Листке» работал еще когда Купри не было в Черезболотинске. Ответов на все эти вопросы он так и не нашел, что не помешало родиться в его голове новому и намного более насущному делу: где найти новую кухарку. Да такую, чтобы вкусно готовила, и была честна и чистоплотна, и могла бы еще помочь в огороде и за детьми когда надо присмотреть. Такую сразу не сыщешь. Мучимый всеми этими сомнениями, Иван Никитич проворочался с боку на бок довольно долго, и уснул уже только под утро.
Выйдя к столу позднее обычного, он застал в столовой жену с дочками, горничную Глашу и стоявшую перед ними кухарку Маланью.
– А-а! Барин! – закричала Маланья, завидев его на пороге, так что Иван Никитич в первую минуту даже несколько испугался. Облик Маланьи говорил о том, что с ней приключилось что-то нехорошее: платок сбился на бок, волосы были не прибраны, щеки красны, а рот и вообще все ее лицо были собраны в такой гримасе, из какой она легко бы перешла на