Когда безветрие сковало весь ахейский флот, птицегадатель Калхант, придя на собрание вождей и советников, обвел всех немигающим взглядом, остановившимся на вожде всех ахейских вождей, подождал, когда установится тишина и только после этого важно изрек:
– Не тронутся ахейские суда под парусами из Авлиды, пока владыка всех ахейцев Агамемнон старшую дочь свою, Ифигению, в жертву не заколет богине.
Услышав о кровавом жертвоприношении дочери, Агамемнон от несдерживаемого гнева затопал своими толстыми ногами и беззвучно затряс бордовыми мясистыми губами, не в силах даже одного слова молвить. Он погрозил скипетром Калханту и в гневе покинул собрание.
На следующее утро, когда уже взошел Зареносец, земле возвещая о свете, и следом в платье шафранном Заря распростерлась над морем, старший Атрид своему герольду Талфибию приказал оповестить всех вождей, что родную дочь он ни за что зарезать не позволит.
Диктис Критский рассказывает, что тогда Одиссей, притворившись разгневанным на упорство Агамемнона и уверив всех, что он возвращается домой из-за него, измыслил важное, но не слишком надежное средство. Приехав в Микены, он никого, не посвящая в свой хитрый замысел, пересылает Клитемнестре поддельное письмо, будто бы от Агамемнона, содержание которого таково: «Ифигению, как старшую дочь Агамемнона, просватали за могучего Ахилла. Поэтому пусть мать поспешит и скорее пошлет туда Ифигению, а с ней все, что нужно для свадьбы». Получив это письмо, Клитемнестра, радостная, что она может выдать дочь за мужа с таким славным именем, передает Ифигению Одиссею. Тот же, завершив это дело за несколько дней, возвращается к войску вместе с ни о чем не подозревающей девой.
О принесении в жертву Ифигении рассказывают по-разному.
Некоторые, подобно Еврипиду, говорят, что Агамемнон сам безумное отдал приказанье жене в письме, чтобы сюда прислала дочь: мол, Ахиллес ей руку предлагает, герой не хочет участвовать в походе, коль в жены Ифигению ему не отдадут и ложа не разделит во Фтии с ним царевна. При этом отличился именно Одиссей, он уговорил Атрида написать письмо.
– О, богоподобный Атрид, достойный повелитель всех мужей Агамемнон! Ты до сих пор был мудрым повелителем нашим. Но, что за необдуманные слова у тебя чрез ограду зубов излетели по поводу нашего отплытия из Авлиды, вождь наш величайший? Ты отказываешься Ифигению в жертву принести Зевса дочери Артемиде, а ведь, я узнал, что она тебе не родная, а приемная дочь, правда, точно не знаю Елена иль Клитемнестра ее родила. Так что же, из-за того, что тебе жаль дочь нечестивого похитителя Елены Тесея, все ахейское войско будешь здесь в Авлиде держать? Или же Ифигения дорога тебе потому, что она дочь не Елены, а Клитемнестры от ее первого брака с сыном Фиеста Танталом? Тебе на собранье вождей на эти вопросы ответить придется! Долго ахейцы тут пьянствовать будут?