Хитроумный Итакиец, встретившись с одним из госиев, дал ему без свидетелей небольшой слиток золота, и ему устроили свидание с Пифией вне всякой очереди.
Надышавшаяся испарений, поднимавшихся из глубокой расщелины, где догнивал бывший когда-то ужасом для людей огромный змей Пифон, прорицательница сначала долго восседала на треножнике и молча жевала душистый лавр, чтобы от его дурманящего действия быстрее прийти в божественный экстаз, похожий на высокое поэтическое вдохновение. Наконец, чревовещательная прорицательница ему изрекла утробным голосом, шедшим, как бы, из живота:
– Если ты отправишься под Трою, то вернешься домой более, чем через двадцать лет и притом одиноким и нищим.
Поэтому царь юный Итаки решил ни за что не ехать к стенам Илиона, но он не мог не поехать без очень веской причины, ведь Парис, похитивший супругу Менелая Елену Прекрасную, нанес тяжкое оскорбление не только Спарте, но – всей Элладе.
29. Паламед разоблачает притворное безумство Одиссея
Когда к Одиссею прибежал запыхавшийся вестник и сказал, что на Итаку прибыла большая пентеконтера (пятидесятивесельная открытая галера), тот сразу понял, что это прибыли за ним, чтобы забрать его под илионские стены. Он давно уже поджидал Менелая или его посланников и потому имел готовый план действий. Прятаться на материке или других островах он не хотел, ведь для этого пришлось бы надолго оставить молодую супругу и недавно рожденного сына, и он решил притвориться безумным, чтобы его на Итаке оставили в покое.
Одиссея так желали заполучить в ополчение, что прибыли оба брата Атрида: Агамемнон и Менелай. Однако главную роль в разоблачении притворного безумства Одиссея сыграл сын Навплия эвбейский царевич Паламед, о котором говорили, что он очень образованный и умный.
Паламед не любил богиню обмана Апату и Адикию – Ложь. Потом он говорил Одиссею, что, если бы тот честно сказал о своем страшном оракуле то, возможно, он оставил бы его в покое, ведь 20 лет страданий и лишений – это не 20 дней.
Согласно Аполлодору, Паламед, изобличил Одиссея в притворстве: он последовал за Одиссеем, притворившимся безумным, и, оторвав Телемаха от груди Пенелопы, стал вытаскивать меч, будто бы с целью его убить. Испугавшись за своего сына, Одиссей признался, что безумие его было притворным, и принял участие в походе.
Согласно другим авторитетным рассказам о притворном безумии Одиссея, хитрец запряг в плуг быка и коня