Палата 323 пахнет старыми книгами и йодом. Василий Дмитриевич лежит, как музейный экспонат: седые брови метлой вверх, руки на одеяле – синие, узловатые, будто корни вывернутого дуба. На тумбочке – Евангелие, том Мопассана и пузырёк с «Корвалолом». Когда я вхожу, он поворачивает голову медленно, словно рискуя сломать шею. – Римма Александровна, – выдыхает, – а вы верите, что добро и зло – это реальные силы, или просто ярлыки, которые мы навешиваем на хаос? Лампочка над койкой мигает, как нерешительный свидетель. Старик снова прямо в лоб, без предисловий. Люблю это.
– Где в этом Бог? Если Он всемогущ и благ, почему дети умирают от рака? Или это Он – источник и добра, и зла?
– Римма Александровна, вы цитируете Ивана Карамазова. «Возвращаю билет» – помните? Но ответа у Достоевского нет. Есть только сомнение… и чаепитие с Алёшей. Смеётся, – А ты сама как думаешь?
– Думаю, что, если Бог допускает Освенцим, цунами и малярию – Он или не благ, или не всемогущ. Либо Его вовсе нет.
Василий, доставая яблоко, откусывает, – а если зло – плата за свободу? Как без возможности убить – понять ценность жизни? Как без боли – оценить радость?
– Это рационализация страдания! Вы бы сказали это матери, потерявшей ребёнка? «Ваша боль – часть великого замысла»?
– Нет. Но я бы молчал. Потому что логика бессильна перед горем. А что, если Бог – не кукловод, а… зеркало? Отражает нас самих. Мы творим ад на земле, а потом спрашиваем: «Где же Ты?»
– Тогда зачем молиться? Зачем верить?
– Может, чтобы не сойти с ума от собственной жестокости. Чтобы помнить, что мы способны и на другое. Василий кладёт яблоко на тумбу. Взгляни: червяк внутри него – это зло? Или просто часть цикла, который даёт жизнь новым деревьям?
Я стала разглядывать яблоко, – вы хотите сказать, что зло – иллюзия?
– Нет. Оно реально. Но, возможно, мы видим лишь один кадр из фильма… Вы когда – ни будь задумывались, почему в мифах столько богов – обманщиков? Может, Вселенная любит парадоксы.
– Это не ответ!
– А вы искала ответ?
Противостоянии рационального скептицизма и метафизической парадоксальности, всегда избегают однозначных выводов. В 323 палате так и веет философией.
Татьяна наша заведующая улыбается так, будто режет торт с человеческими пальцами вместо свечек. «Игорю в морге помощь нужна, – говорит, поправляя бейдж с криво наклеенной фоткой. – Ты же любишь… тишину». Её духи воняют дешёвым отбеливателем и завистью. Ольга Борисовна как – то обронила, что Татьяна дважды проваливала экзамен на патологоанатома. Теперь мстит живым.
Морг находится за третьей дверью с надписью «ТУАЛЕТ» – чья – то больничная шутка. Игорь встречает меня в фартуке,