– В именах – особенно в именах кого-то вроде меня – кроется сила, которую я, будьте добры меня извинить, не склонен вручать в ваши хрупкие руки. Отчасти потому, что в эти руки и так свалился груз, вес которого для них едва выносим. – Чародей разводит ладони в стороны извиняющимся жестом, и кажется, что он вполне искренен. – Но поскольку, в отличие от нашей общей знакомой, я люблю честные сделки, взамен я не потребую имени от вас.
Я молчу, пытаясь понять, есть ли у меня выбор.
Герои сказок и мифов редко уходят далеко без помощи мудреца-наставника. У меня самой – только компас. Без прочих указаний я почти наверняка забреду в непроходимые горы и долы. И не глупо ли печься о репутации, когда на кону стоят жизни?..
Чародей может желать мне зла, однако в таком случае его злодеяние лишь приблизит неизбежное. И всё же, если сложить воедино крохотные детали…
У него есть собственный интерес поквитаться с той, что отняла у меня тебя.
Меня это устроит.
– Хорошо. Я согласна.
Чародей поднимается на ноги, прежде чем склонить голову в смешливом поклоне:
– Я рад… Леди-Дрозд.
От его внимания не укрылась пряжка моего плаща – серебряная птица, украшающая наш герб.
Что ж, имя не хуже, чем «господин Чародей».
Хозяин дома уходит, и я жду его возвращения в том же кресле. Усталость и горе притупляют любопытство: в иные дни я бы уже прижимала нос к ретортам и водила пальцем по корешкам колдовских трактатов. Теперь я разглядываю всё это издали, словно игрушки, спрятанные за стеклом, не предназначенные для меня.
Я здесь не чтобы восхищаться обителью чародея, в которой всегда мечтала побывать.
Я здесь, чтобы спасти тебя.
– Держите, миледи. – Вернувшись, господин Чародей протягивает мне пелисс[2] плотного алого бархата с длинными рукавами и кожаные ботинки, подходящие для дальних странствий. – Иначе вы далеко не уйдёте. Позволите вашу туфельку?
Я подчиняюсь. На чулках – кровавые пятна. Туфли, в которых я выбежала из дому, не слишком подходят даже для таких путешествий, что я уже предприняла.
Когда мне отдают ботинки, они оказываются точно по ноге.
Я не видела света магической печати, спрятанной под чёрными одеждами, но не сомневалась, что без магии и снятых ею мерок не обошлось.
Мы выходим из дома Чародея в осень. На дубовую дверь ложится тяжёлый навесной замок. Выходим будто бы налегке: за спиной моего спутника – кожаный заплечный мешок, небольшой с виду. С ним кажется, что идти недолго и недалеко.
Ледяная звезда тянет меня за оголённый лес.
– Идёмте, – говорит Чародей, учтиво подавая мне руку – и, приняв её, я отмеряю новыми ботинками первый шаг из той бесконечности, что отделяет меня от тебя.
…я найду тебя, брат мой, любовь моя. Сколько бы шагов ни пришлось сделать, сколько бы ни требовалось сносить башмаков, сколько бы ни сбивались в кровь ноги – я верну тебя домой, как возвращала всегда.
Я иду за