– Сама понимаешь, мой дед приезжает заранее, гораздо раньше того времени, как мы договорились. А договорились мы и так… И вот теперь я хочу чуть его переиграть и приехать тоже заранее-заранее, – болтал я под стать ей, чем пытался её запутать. Но больше мне хотелось целоваться, конечно. Смазать всю её красную помаду своими губами и взять её прямо в метро. Но пока мы ещё не перешли дружеские отношения, свет однозначно горел красный. Даже краснее её сраной помады.
Мы нечасто виделись с Настей, но я звал её на всякие тусовочки с самых первых минут нашего знакомства. Мы учились в одном университете, хотя она восстановилась после академа на год обучения, старше моего. Я выцепил её у деканата, куда она подошла за документами, а я ждал справки для заграничной стажировки. Мне захотелось отметить это шикарное событие, которое вот-вот должно было произойти в моей жизни, и я позвал её с собой в общагу к моему другу. Она снимала квартиру на тот момент, желая держаться подальше от родителей, в отличие от меня, пыталась заработать на жизнь и получить настоящее образование. Мне кажется, жизнь тогда давалась ей тяжело, поэтому она отрывает до сих пор те годы своего существования как корку с апельсина у психолога каждую неделю. В общем, Настя предложила почему-то поехать лучше к ней, даже согласилась принять у себя и моего друга, даже не предполагая, что он из себя представляет. Потом она мне сказала, что я выглядел очень наивным дурачком, поэтому она не видела во мне угрозы. На тот момент Настя мне уже сразу сильно понравилась. И, как оказалось, моего другу тоже. Не знаю, почему у них ничего не вышло, но я был этому очень рад, потому что, хоть и не боролся до сих пор за её сердце, я думал, что отношения, которые у неё появятся, разрушат нашу ментальную связь.
– Да я и не против, наконец познакомлюсь с твоим дедом. – она прикинула что-то в своей голове и тут же покраснела. Но щипцами из неё вытягивать было ничего не надо, она и так отлично выдавала всё сама. – Если честно, я его немного побаиваюсь после твоих рассказов.
Оно того стоит, да. Дед обкладывал всех моих знакомых и друзей многоступенчатым матом, сколько себя помню. Человек он странный. Я люблю его по-своему, мне кажется, я набрал много из его характера, потому что рос с ним. Мать часто оставляла своего отца сидеть со мной, ведь дохерища работала, чтобы хоть как-то обеспечивать нашу маленькую семью. Дед уже вышел на пенсию, его попросили с завода, где он «всю душу отдал за 50 с лишним лет». У него и зрение чуть упало, сердце шалить начало, руки уже нередко дрожали. Какой уж тут работничек? Дорогу молодым. Короче, дед не