Несколько раз, когда он в ярости выходил из себя и оказывал отпор, зато отчёт за свои прегрешения ему приходилось давать в высшем суде, и ответную трёпку ему гаратировала отнюдь не Рокси, от которой он видел только суровое внушение, что он «забыл, кто его юный отец», и при этом она, по крайней мере, никогда не распространяла свое наказание дальше затрещины по уху. Нет, это Перси Дрисколл был теперь экзекутором. Он сказал Чемберсу, что тот ни при каких обстоятельствах не имеет права поднимать руку на своего маленького господина. Чемберс трижды переступал черту и за это получал три таких увесистых, запоминающихся удара тростью от человека, который, и не подозревая об этом, был его отцом, что после этого научился смиренно выносить жестокость Тома. Экспериментов он больше не проводил. Вне дома оба мальчика всё своё детство провели вместе. Чемберс был силён не по годам и слыл хорошим бойцом; сильным, потому что его плохо кормили и он много работал по дому, и хорошим кулачным бойцом, потому что Том давал ему возможность попрактиковать свои кулаки на белых мальчиках, которых он ненавидел и боялся. Чемберс был его постоянным телохранителем в школе и по пути обратно; на переменах он постоянном дежурил на игровой площадке, чтобы защитить своего хилого подопечного. Мало-помалу он завоевал себе среди школьников такую грозную репутацию, что Том мог бы легко поменяться с ним одеждой и «ехать с миром», куда угодно, как сэр Кэй в доспехах Ланселота. Во всех играх он был потрясающе ловок. Каждый раз Том поставлял ему шарики, чтобы он поиграл с ними на «удержание», а затем забирал у него весь выигрыш.
Зимой Чемберс, одетый в старые обноски с плеч Тома, дырявые красные варежки, треснутые и худые ботинки, в штанах с заплатами на коленках был всегда под рукой, чтобы втащить санки Тома в гору, на которых восседал сам Том, тепло одетый, рымяный и всем довольный. Если бы он к тому времени был взрослым, про него можно было бы сказать – «морда кирпичом и нос в табаке»!
Потом