Старый Хигаси ничего не ответил. В комнате стало светлее: взошла луна. Мраморные часы, стоявшие на полочке в нише, очень кстати пробили одиннадцать.
– Ты, наверное, устал? – госпожа Аояги взглянула на мужа.
– Да, заболтались мы… Ты ведь тоже устал с дороги… Ну, отдыхай… – Кокусю Аояги поднялся, потирая затекшую от сидения ногу, и вдруг вспомнил: – Да, а ты показывался Ямасита?
Ямасита был знаменитый врач-окулист.
– Это насчет глаз-то? Похоже, что с глазами дело плохо. Ямасита сказал, что если припадок повторится, то крышка. А лечения, говорит, нет никакого…
– Ай-ай-ай! Вот это нехорошо!
– Подумать только! Неужели даже такая знаменитость не может помочь? – госпожа Аояги была весьма разобижена тем, что старый Хигаси обратился к Ямасита. В самом деле, имея родного брата – выдающегося врача (и при этом врача придворного!), обращаться к кому-то постороннему!
– Поскольку, говорит, у вас один глаз сохранился, так это еще полбеды… – старый Хигаси рассмеялся.
– Все это, конечно, верно, но… Э-э… Один глаз легко устает… Завтра я еще раз сам посмотрю… Ну, а сейчас – спокойной ночи…
– Почивайте покойно… – поклонилась госпожа Аояги.
Супруги поднялись. Слышно было, как, спускаясь по лестнице, муж и жена подавили зевок.
Вошла горничная, постелила постель, заменила лампу ночником, предложила помочь снять повязку, но старик, казалось, не слышал вопроса, не заметил и своего машинального ответа: «Не надо, оставь». Сидя подле хибати, наполненного сигарным пеплом, старый Хигаси еще долго был погружен в размышления.
Глава IV
1
Особняк семейства Китагава на улице Фудзими в Асабу перешел к графской семье вместе с приданым, которое принесла дочь одного из сёгунов Токугава, выйдя замуж за кого-то из предков Китагава. Конечно, пышностью постройки этот особняк уступал главной резиденции графской семьи на улице Хиракава в районе Кодзи-мати, а изяществом и утонченностью пропорций не шел ни в какое сравнение с виллой на острове Мукодзима (род графа Китагава принадлежал к двум-трем наиболее состоятельным семьям среди титулованной аристократии и владел множеством поместий), но зато к особняку прилегала обширная территория. Главным же его украшением был сад.
Все в этом саду с его умело подобранными деревьями и цветами свидетельствовало об утонченном вкусе поколений его владельцев, все, вплоть до столбиков беседки. Он придавал особняку в Асабу неповторимое очарование и отличался изысканной красотой, с которой никак не могли тягаться сады при домах выскочек-нуворишей из буржуазии, стоившие их владельцам немалых денег.
Усадьба занимала более трех тысяч квадратных