– Возможно, в следующую сменницу… в полусменник, после полудня. Как тебе такой вариант? Мы с тобой могли бы узнать друг друга получше, и это будет наш общий секрет.
Не зная, что еще сделать или сказать, я кивнул.
– И пока ты не ушел, Роберт. Пока ты не ушел… – Грандмастер Харрат надул щеки. Встал, подошел к высокому кувшину, оплетенному нарисованными цветами и катайскими драконами, поднял крышку и достал что-то круглое. – Возьми это. Так, ерунда! Просто шоколад. Ну что, увидимся? Как договорились. Как и решили?..
Дворецкий вернулся, и меня вывели из гильдейского дома с тяжелым шариком в одной руке и визиткой грандмастера Харрата в другой. Я развернул золотую фольгу и начал поедать конфету, а потом сообразил, что на ней были изображены береговые линии, реки, горы. Но к тому моменту я был чересчур голоден, чтобы меня это остановило. Я съел целый мир и, добравшись до Брикъярд-роу, почувствовал головокружение и сытость. Наш дом в ряду себе подобных выглядел темным и пустым. Я одолел переулок, раскидывая снег на каждом шагу, и вошел через заднюю дверь, открыв ее привычным способом – пнул, потом потянул. Кто-то притушил лампу; у меня под ногами загремели расшатанные плитки. На кухне свет исходил только от плиты. Отец дремал возле шеренги пивных бутылок.
– Где, черт тебя дери, ты шлялся столько времени?
– Просто гулял. Нигде.
– Придержи язык! Не смей…
Но он был слишком усталым и пьяным, чтобы выбраться из теплого кресла. Я скинул ботинки и отправился наверх. Подле маминой комнаты ночная тьма казалась гуще. Я услышал ее дыхание – а-а-а, а-а-а, ритмичный звук, выражающий безграничное изумление, – и почувствовал, что она прислушивается, пусть и не зовет меня по имени. Внутри все сжалось, и вместо того, чтобы как обычно прошмыгнуть мимо и лечь в постель, я против собственной воли толкнул скрипучую дверь.
– Где ты был? Я слышала крики…
– Просто гулял.
– От тебя пахнет шоколадом.
Золотистая обертка все еще хрустела в моем кармане.
– Кое-что нашел.
Я стоял, и мой взгляд блуждал вокруг кровати. Хотя ночь была тихая, огонь в очаге едва теплился, как будто ему мешал ветер, наполняя комнату маревом с запахом сажи. Все казалось чересчур просторным, чересчур темным, пахло ночным горшком, угольным дымом, розовой водой. Но мама привела себя в порядок, как могла: сидела, укрытая чистыми простынями, с подушками за спиной.
– Прости, что так вышло с обедом, Роберт. Я вела себя…
– Не надо…
– Я просто хотела, чтобы этот день был особенным. Я знаю, что в последнее время нам пришлось нелегко. Мы утратили надежду.
– Да ладно. Все нормально.
– А еще от тебя пахнет теплыми комнатами, Роберт. – Ее ноздри затрепетали. – И вкусной едой, фруктами, камином, хорошей компанией… Почти как летом. Иди сюда.
Я медленно обошел кровать, борясь с подступающей паникой.
– Ты