Главный вход в «Модингли и Клотсон» был не освещен и безлюден, но за ним – там, где Уитибрук-роуд резко поворачивала на север – имелся еще один, возле которого снег даже сегодня подтаял и превратился в грязную жижу. Она поблескивала в дивоблеске прудов-отстойников, упавшие кусочки угля сверкали в свете фонарей, а само это место на фоне нетронутого снега казалось темной дырой. Где-то завыли злопсы. Я ощутил тяжесть на сердце. Мои ноги дрожали. Я теперь чувствовал его – чувствовал, как он поднимается ко мне сквозь землю, сквозь все сущее – ШШШ… БУМ! ШШШ… БУМ! – этот гулкий, нескончаемый грохот.
Обратно я пошел другой дорогой, проскользнул вдоль берега Уити за открытыми складами, потом поднялся по улицам на краю верхнего города, где члены лучших малых гильдий и обычные гильдейцы обитали в прочных жилищах с толстыми стенами из настоящего кирпича. В окнах я видел детей, играющих в свете очага, семьи, собравшиеся у пианино. Достигнув Хай-стрит, я взглянул на гильдейские дома, которые устремлялись ввысь за оградами, чьи очертания смягчил снег. Окна светились. Едва осознавая, что делаю, я щурился на вывески, пока не отыскал здание Великой объединенной гильдии естествоиспытателей. Потянул за холодную как лед медную цепочку звонка, и она едва не содрала кожу с моих пальцев.
Мужчина с куриной грудью прищурился, разглядывая меня в скудном свете, льющемся из окон гильдейского дома, чья вершина терялась зимнем небе. Он был дворецким – я мало что знал о существах такой породы.
– Я пришел кое с кем повидаться. Его зовут грандмастер Харрат.
На лице дворецкого промелькнули сомнения. Впустить ли грязного сорванца или швырнуть вон в тот сугроб?
– Пожалуйста, подождите в вестибюле. Сперва вытрите ноги.
Оставляя за собой грязные снежные следы, я протопал внутрь и растерянно огляделся по сторонам, а дворецкий упорхнул прочь по паркетному полу вестибюля, где мерцали мягким светом лампы и повсюду виднелись невероятные украшения.
– Роберт! И именно сегодня! – Грандмастер Харрат поспешно вышел из дверей, раскинув руки, как будто собирался меня обнять. Его лицо было почти таким же красным, как жилет. – Какой приятный сюрприз!
– Извините…
– Нет-нет,