– Что ж, – государь император, мягко оттолкнувшись ладонями от столешницы, встал, – мы очень надеемся на вас, Бастель.
Словно сравнивая с самим собой, он на мгновение повернул голову к портрету на стене. Каноническое изображение, в черном с золотом парадном мундире, стоячий воротник, алая перевязь, фоном – алое гербовое дерево на серо-стальном, видимо, навело его на невеселые мысли. Мне показалось, он подумал, что в портрете очень мало правды.
– До свидания, господа!
Вздулись и опали занавеси в нише. Хлопнула дверь.
Вслед за государем императором, кивнув на прощание, поспешил Сагадеев. Пристав снова потянул из-за ворота ключ.
– Прошу, господа.
Он жестом пригласил нас на выход.
Я не знал, настоящий перед нами был император или все же его двойник, но страх… страх его был неподделен.
* * *
Мы вышли за ограду частного дома.
Майтус направился к мальчишкам, стайкой собравшимся на углу, чтобы поймали за копейку какой-нибудь шарабан.
Было уже за полдень.
Влево уходила аллейка пыльных тополей. За ней темнела конюшня. Еще дальше желтели доходные дома.
– Ты сейчас куда, Бастель? – спросил дядя, в шаг постукивая тростью по мостовой.
– В гостиницу.
– Подбросишь меня до почтовой станции?
– Конечно.
Улица была тиха и беспечна.
По аллейке удалялся от нас господин в цилиндре. Навстречу шел квартальный надзиратель. Вдалеке гарцевали на низеньких южных лошадках две девушки.
Я поймал себя на том, что поневоле на всех смотрю с подозрением.
Сагадеев и государь император заразили меня своими ужасами. Громатов, Шапиро, Лобацкий. Кто и на кого нападет следующий?
Дядя Мувен тоже обеспокоенно вертел головой.
– Как-то мне не по себе, Бастель.
– Представляете, дядя, и это – в центре империи, во втором по величине городе, днем, в мирное время.
– Просто господин обер-полицмейстер какие-то апокалиптические картины нарисовал.
Мимо нас пролетел закрытый экипаж с конной охраной. Плюмажи. Карабины за спинами. Остро пахнуло конским потом.
– Это он? – спросил дядя.
– Не уверен.
От угла нам махнул Майтус.
Там уже разворачивался шарабан, запряженный пегой лошадью. Вокруг кровника скакали мальчишки.
Как бы кошель не срезали, подумал я.
Мальчишки были чумазы и одеты в какое-то рванье. Беднота. А может, из сиротского приюта сбежали.
По крови – все серые, низшего разлива. Хотя наверняка у каждого найдется история, что он незаконнорожденный сын если не государя императора, то обязательно какой-нибудь высокой фамилии. Хотя бы Кольваро…
Майтус кого-то трепал по голове.
– Ну-ка, орлы, – сказал я, подходя, – расступись.
– Здравствуйте, господин. Здравствуйте, – закланялись мальчишки.
Дядя пролез вперед, с мостовой – на приступку, с приступки – на