– Только для тех, кто не является хозяином своей судьбы. ― Возвышенно произносит он, вставая на ноги и разминая конечности, которые затекли.
– А ты хозяин своей судьбы? ― С сарказмом выплевываю я, на что получаю хмурый взгляд серо-зеленых глаз. ― Что-то не похоже.
– Поверь мне, я не только хозяин собственный судьбы, но и жизни еще нескольких людей.
– Это должно пугать? ― Я задержала дыхание, как только он приблизился вплотную ко мне.
– Нет, это должно предостеречь кое-кого. ― Как признание, его тихие слова прозвучали прямо возле моего уха. Еще чуть-чуть, и его губы коснуться моей кожи.
Я отскочила от него, выставив руки вперед, чтобы защититься. Если бы он захотел, то это его никак не остановило бы.
– Зачем пугать? Это бессмысленно и ничтожно. ― Продолжаю я, медленно приближаясь к двери.
– А что же тогда делать?
"Действовать", ― слово прозвучало в голове, но я не посмела его сказать, чувствуя, что этот разговор принимает совсем другие обороты.
Убежав из квартиры, я была уверена, что он прекрасно знал ответ на свой последний вопрос. Несказанно удивило и то, что он так спокойно отпустил меня, хотя час назад не позволил бы и шага сделать.
Однако другое удивило меня больше. Собственные чувства, которые кричали внутри меня. Как бы тяжело не было признаваться ― я хотела с ним говорить, хотела слышать эти рассуждения вовсе не глупого человека. Несмотря на ужасные оценки по предметам, он говорил с некоторой философской рассудительностью, которой не каждый обладал.
И мне хотелось говорить с этим человеком! Какой ужас!
Я не узнавала саму себя. Это пугало больше, чем сам Герман Еремеев с его дьявольской ухмылкой, которая после снилась мне всю ночь.
Глава 10
Утро выдалось тяжелым. Отец задавал вопросы о прошлой ночи, пытаясь, видимо, уличить меня во лжи. С трудом я отбивалась от его суровых нападок, которые после перекинулись на Стешу.
Я долго не могла понять причин подобной резкости отца, однако вскользь сказанные слова за завтраком давали пищу для размышлений.
– И долго это будет продолжаться? ― Строго спрашивает отец, сурово наблюдая за не выспавшейся и несколько растерянной Стешей.
– Ни единого звонка больше. Обещаю. ― Попыталась собраться она, бесконечно потирая лицо.
Впервые Стеша выглядела такой. Несколько испуганной, будто бы не знающей, что сказать и сделать. Ее глаза старались глядеть куда угодно, но только не на нас. Будто бы от стыда у нее горело все нутро. У меня не было времени поговорить с нею с прошлой ночи, так как придя домой, я тут же легла спать.
Что-то тревожное нагнетало на кухне. Людмила не пела свои любимые романсы во время готовки, а после еще и заявила о том, что сегодня уезжает в свою деревню. Отец принял это спокойно, я попыталась уговорить ее остаться хотя бы на один день, но бабушка была непреклонна. Что-то творилось внутри семьи.
К обеду невыносимо было сидеть в собственной комнате, прислушиваясь