– Не думаю, что после всего случившегося, Виктор Семенович пошлет меня хоть на одно соревнование. ― Усмехаюсь я, вспоминая тот победный финиш.
– Но наша команда прошла в финал. Из каждого района выходит одна школа-победитель. Однако папа поговорил с учителем, больше никакой нагрузки для тебя. У тебя даже освобождение от физкультуры на две недели. Я так тебе завидую…
Она рассказала о домашних, о том, с какой обидой Людмила собирала вещи, пугая отца скорым уездом. Разумеется, она не покинула нашу квартиру, а с отцом собиралась мириться после ухода Стеши.
Наступила неловкая минута, мы не смогли придумать ни одной темы для разговора. Тогда Стеша вытащила свой телефон и стала читать новостную ленту и сообщения подруг. Некоторые незначительные новости она только пробормотала, а то, что было действительно важно и интересно для нее, говорила громко и отчетливо.
– Ничего себе… ― Прошептала она с шоком, пересев ко мне так, чтобы и я смогла видеть экран ее телефона. ― Вот это новость! Еремеев расстался со своей девушкой, да еще и с таким скандалом… Мне даже видео скинули!
Она отчаянно пыталась настроить интернет, бродила по комнате в негодовании, и мне оставалось всего лишь следить за ней взглядом, не понимая того, что же такого удивительного в этой новости. Люди расстаются каждый день.
Наконец-то интернет заработал, девушка юркнула ко мне и, затаив дыхание, стала следить за происходящем на видео.
Качество не было хорошим, сразу становилось понятно, что снимали тайком, будто бы боясь того, что это заметят. На фоне я различила горящий костер, свет от которого падал на две фигуры ― женскую, которая сидела как сломанная кукла на земле, и мужскую, возвышающуюся над ней.
– Какого черта ты опять пьешь? Что с тобой! ― Голос Еремеева был совсем непривычным. Мы быстренько переглянулись со Стешей и продолжили просмотр.
Девушка прижимала руками бутылку, из горла которого отпила через секунду. Герман рывком поднял ее с земли, сильно сжав плечи. Я узнала в ней ту самую девушку, которая подсела к нему в столовой и без какого-либо стеснения поцеловала в щеку.
– Иди ты к черту, сволочь! Я была с тобой все эти годы, с самого детства; я вытащила тебя из всего этого дерьма, а теперь ты меня бросаешь! Червяк ты ничтожный!
– Прекрати, Суворина! ― Рычит Герман ей в лицо. Камера постоянно трясется, слышатся еле различимые голоса на заднем плане.
– Что, неприятно, бедненький ты наш? ― Пролепетала она. ― Потому что это правда! Я спасала тебя столько раз! Думала, что мы будем до конца вместе, и что я получаю! "Нам нужно расстаться, все это больше не нужно мне. Можешь считать, что я тебя никогда не любил." А мне больно, понимаешь, больно?!
– Я сам не в восторге от этой ситуации! Прекрати пить! ― Он отбрасывает бутылку в сторону, волочет девушку в сторону дерева, о которое она с трудом опирается. ― Ты же знаешь, что так надо!
– А