На втором круге мы бежим совсем рядом, сотни голосом вливаются во всеобщий гул. Все болеют за нас, все одержимы нами, и как только я пробегаю мимо своей команды, как в замедленной съемке встречаюсь с ним взглядом. Все кричат, он один единственный молчит, с ухмылкой провожая меня.
Последний круг, решается борьба за первое место. Соперница не отстает, наступая мне на пятки. Я закрываю глаза на долю секунды, финишная прямая… Все исчезает, только черное пространство и выделяющееся тяжелое дыхание за спиной. Вдох-выдох. Оно совсем рядом, будто бы я снова бегаю на школьном стадионе. Будто бы он за моей спиной и вот-вот догонит. Только дыхание. Его невыносимо тяжелое прерывистое дыхание.
Рывок.
Последний взмах ногами.
Судорожный вдох.
Молчание.
Моя грудь касается голубой победной ленты, тело тут же падает за финишную линию.
Зал взрывается аплодисментами. В моих глазах темнеет, я не могу прийти в себя, вспомнить свое имя и просто отдышаться.
Мне не хватает воздуха, люди окружают меня, похлопывают по плечам, поздравляют.
Нет! Отойдите от меня! Дайте кислород! Я не могу дышать. Мне сложно… Отойдите, прошу, мне становится…
Все склоняются надо мной, живот скрутило в спазме, слишком жарко. Лица размазываются, я слышу только странное эхо.
– Эй, Харитонова… Что за…
– Немедленно врача!
– Девушке плохо!
Что-то рыжее мелькнуло перед лицом, люди расступились на мгновение, я делаю первый вздох, но кислород обжигает, мне все равно не хватает воздуха.
– О Боже! Она отключается!
– Дайте пройти доктору!
С трудом я раскрываю веки, пытаюсь разобрать происходящее, но вижу только лица, среди которых выделяется то, которое после будет снится мне в кошмарах.
Он что-то кричит, приближает свои ладони к моему лицу, но я не понимаю.
Все темнеет вновь. Веки закрываются, и я выпадаю из жизни.
Глава 8
Типичные ученики сейчас просыпаются, проклинают школу, но все же вынужденно идут в нее, готовясь к строгим учителям и тяжелым зачетам. Однако из этого списка выбыла я, по крайне мере, как говорят врачи, на два дня еще точно.
Я проснулась вчера в больнице под упреки Людмилы в сторону отца. В сердцах бабушка терпеть не может его военный лад, но в жизни редко срывается и вставляет свое мнение. Тогда же она действительно кричала на него, упомянув и маму, после чего отец просто вышел из палаты.
Мне коротко объяснили, что падение в обморок на соревновании вовсе не грозит опасностью к здоровью и что я дальше в силах спокойно заниматься спортом. Это заявление врачей несколько умерило пыл Людмилы, но ее вражда с отцом чувствовалась в палате до самого их ухода.
Разбирая вещи, которые собрали для меня, я наткнулась на наушники и книгу, которую когда-то уже читала. Ее явно положила Стеша. Ее жест был настолько полон теплоты, что я звоню ей этим же днем и прошу прийти ко мне. Осталось дождаться