– Власова, ты у нас седьмая! Главное ― держи темп, иначе все проиграем. Потом идет Еремеев, понятно тебе? Я знаю, что бегаешь ты превосходно, так что, даже и не волнуюсь. ― Учитель зачитывал свой список, пытаясь перекричать болтавших спортсменов, мое сердце оборвалось, когда я поняла, что буду последней. ― Финиширует у нас Харитонова! Делаю ставку на тебя, слышишь? Пеняй на себя, если хоть одну позицию опустишь!
– Так переставьте меня в середину! ― Взмолилась я, оглядывая остальных. Многие девушки-спортсменки были крайне недовольны тем, что блеснуть им не удалось.
– Именно! А что если проиграет? ― Кажется, это говорила Власова, в голосе которой была настоящая обида. ― Эта девушка даже и не готовилась к этим соревнованиям. У нее никакой выносливости и целеустремленности.
Последние слова задели меня, хотелось ответить что-то грубое, но я решила не встревать в бессмысленный спор. Начались настоящие прения, каждый в автобусе выражал свое мнение, большинство которое было в пользу Власовой. Я с надеждой смотрю на меняющееся и несколько сомневающееся лицо учителя, и все планы обрушились от одной только фразы.
– Поручаюсь, Харитонова пробежит быстрее тебя. ― Его раздраженный голос выделялся из всей толпы, заставляя последнюю тут же замолкнуть. Я с шоком уставилась на него.
Что он только что сказал? Зачем это надо было? Все ведь почти получилось ― учитель начал сомневаться.
– Хочешь поспорить, Еремеев? ― Власова, сидевшая впереди него, тут же протянула ему свою ладонь, которую он уверенно пожал, нисколько не сомневаясь.
– На желание. ― Он еще не отпустил ее ладони. Девушка засомневалась от этого наплыва уверенности, но одобряющий гул ее друзей не оставил Власовой Лере выбора.
– Идет!
Их руки разбили, после чего Еремеев обратно откинулся на свое место, блаженно закрыв глаза.
– Действуем по плану, который я создал, ― окончательно решил учитель, но, как только я открываю рот, чтобы возразить, тут же отрезает, ― никаких пререканий!
Мне придется финишировать, отвечать за всю команду, большая часть которой просто растерзает меня за проигрыш. Нельзя никого подвести, нельзя упасть в грязь лицом, нельзя поддаваться страху, и еще нужно доказать всем, что я имею право присутсвовать здесь. Но, с другой стороны, с какой стати? Ведь если бы не Герман, то все обошлось бы.
Моя рука сама дернулась, и в тот же момент книга Пастернака полетела в воздухе, с силой ударив Германа по голове. К счастью, мы оба сидели дальше всех в салоне, и моей вспышки гнева никто не заметил.
Книга с глухим хлопком приземлилась на его колени. Я пискнула от страха, прячась за сидение, но он все равно понял то, что это сделала я.
Парень медленно провел ладонью по ушибленному месту, качнув головой в мою сторону. По выражению его лица я понимаю, что мне куда безопаснее прямо сейчас выпрыгнуть из окна