Октябрический режим. Том 2. Яна Анатольевна Седова

Церкви. Оратор поставил владыке Митрофану в пример святителей Амвросия Медиоланского и Иоанна Златоуста, которые заступались за народ перед правителями. Гулькин напомнил слова Спасителя, что прощать нужно до седмижды семидесяти раз, владыка же Митрофан «не хочет и один раз простить». Что до убитых священников, то они сами виноваты, что вступили в союз русского народа: «Если хочет владыка Митрофан и священники, чтобы народ их любил, то они должны прежде сами полюбить народ и тем показать пример людям, и не ввязываться в ту партию, которая не по совести служителю церкви. Спаситель наш Иисус Христос ни к какой партии не принадлежал. Это дело гражданское, дело Правительства, а не дело священников». Левые то и дело смеялись во время этой тирады.

      Сам владыка отсутствовал при этих речах и потому ответил не с кафедры, а через газеты. Он объяснил, что мы обязаны прощать обиды, причиненные лично нам, но не можем распространять такое прощение на лиц, угрожающих безопасности наших ближних. «Едва ли можно сказать преступнику, покушавшемуся на ниспровержение общественного строя, организовавшему преступные сообщества и нисколько не раскаивающемуся: иди и впредь делай так же. Пусть скажет это кто-либо другой, а я не скажу и думаю, что, так поступая, я не сделаю чего-либо несоответствующего моему званию».

      Сразу два протеста правых на действия Председателя 26.X

      Правые подали протест против действий Хомякова, допустившего личные выпады в адрес представителей православного духовенства. Авторы обвиняли Председателя в «явном пристрастии», являющемся «одной из главных помех для плодотворной и мирной работы Г. Думы», «покровительстве определенным партийным вожделениям, направленным против святой Православной Церкви и ея достойных пастырей».

      В том же заседании Хомяков заслужил и еще один протест. Председатель не сделал замечаний левым, кричавшим Замысловскому с мест, зато, когда оратор стал отвечать на возгласы, Хомяков попросил его «не нарушать порядка». Справедливость была восстановлена лишь после указания Замысловского, что его оскорбляют. Затем Гегечкори, не названный по имени, взял слово по личному вопросу и пояснил свой возглас о «бывшем кадете». Когда же Замысловский пожелал ответить, то Председатель не дал ему слово, ссылаясь на Наказ, не допускающий прений по личному вопросу. В итоге правые подали второй протест, отметив, что Хомяков «забывает свою главнейшую обязанность – беспристрастие».

      Вскоре в «Земщине» появилось шуточное стихотворение о том, как Председатель просит левых соблюдать приличие, а Пуришкевича исключает на 15 заседаний.

      Так правит Думою почтенный Хомяков

      Под крик восторженный кадетов и жидов.

       Курьезы

      Маклаков даже обратился к депутатам: гг. судьи

      При обсуждении этого юридического законопроекта адвокат Маклаков ощутил себя настолько в своей стихии, что даже заговорился: «И, гг. судьи (смех справа), гг. члены Г. Думы… да, говоря об этом законе я больше