В эти времена столицу посещает граф Калиостро (1778 г.), которого торжественно принимает в своем доме Иван Елагин. Фрачная публика валом валит на его «опыты», где он вызывает духов, тени умерших, обучает алхимии и «златоделанию». Он представляется «полковником испанской службы», но вскоре в с.-петербургских газетах появляется заявление испанского посла о том, что никакого такого «полковника» на службе его государя не значится. Затем появляются представители кредиторов, разыскивающие Калиостро по всей Европе. Разражается громкий скандал, граф бежит из С.-Петербурга, и газеты долго еще едко пишут о масонах, восторженно принимавших проходимца.
В отличие от Санкт-Петербурга в Москве ложи сильно страдали от отсутствия стройной организации и единства, и развития здесь масонства шло очень туго до тех пор, пока в главе его стали главные деятели московского братства – Новиков и Шварц, приехавшие из столицы в Москву в 1779 г. Они дали сильный толчок быстрому развитию масонства по всей России, положив начало самому блестящему периоду его существования, связанного с ведением розенкрейцерства.
Главной притягательной силой розенкрейцерства было в познание высших тайн природы, сводившееся к «сокровенным наукам» – к магии, кабале и алхимии и выливавшееся, в конечном свете, к исканию философского камня, обращающего неблагородные металлы в золото, панацеи или «всеобщего универсального врачевства» и к «божественной магии», т.е. к попыткам входить в сношения с т.н. светлыми духами, а познание Бога – к мистическим толкованиям Священного Писания. В русском розенкрейцерстве были стороны не прошедшие бесследно для истории культуры и объясняющие, почему примкнули к этому движению интеллигентные силы России: именно розенкрейцеры открывали больницы и аптеки, способствовали русскому просвещению, шли на помощь голодающей России своею «братской» любовью к человечеству. Розенкрейцерство, бывшее на Западе в массе своей явлением умственной отсталости, в России стало совершенной новостью, давая русскому обществу известное миросозерцание.
Кроме Санкт-Петербурга и Москвы масонские ложи в большом числе были в Прибалтике в Ревеле, Риге, Дерпте. А также во Владимире, Орле, Пензе, Рязани, Н. Новгороде, Вологде, Симбирске, Ярославле, Харькове, Казани, Киеве, даже в таких отдаленных городах, как Архангельск и Пермь. Видный масон екатерининской эпохи Новиков свидетельствует,