Конечно, не все творческие люди болели за «Спартак». Поэт Константин Ваншенкин многие годы – приверженец ЦСКА, композитор Модест Табачников и драматург Анатолий Софронов – поклонники клуба «Динамо». Друг Исидора Штока автор пьесы «Давным-давно» Александр Гладков – многолетний болельщик команды «Локомотив».
«Порядок бьет класс»
На дворе семидесятые годы, и мне на правах родственника выпала честь сопровождать АП на ипподром, на бега. Захожу за ним в маленькую двухкомнатную квартиру на улице Острякова, полученную после отсидки в лагере взамен конфискованной, где в то время проживали Ольга Николаевна и Андрей Петрович Старостины. Пью крепкий цыганский чай, приготовленный Ольгой, из стакана толстого стекла с подстаканником, как в поезде дальнего следования. Жду, пока АП переоденется (на бега он всегда надевал один и тот же видавший виды пиджак, приносящий удачу). Посмотрев на свое отражение в зеркале в передней, он хладнокровно произносит: «Собран на выигрыш», и мы выходим.
Звеня и качаясь, подъехал к нашей остановке 23-й трамвай, бегающий по маршруту от Покровского-Стрешнева по Ленинградскому проспекту, мимо ЦСКА, потом «Аэровокзал» и так далее до Беговой улице.
И вот перед нами величественное здание Московского ипподрома. Вверху на здании квадрига – четверка лошадей, которую удалось спасти при пожаре старого здания.
Юбилейный вечер Андрея Старостина
На шпиле башенки можно увидеть гордость ипподрома – изображение орловского рысака, символ былого величия российского коневодства. Андрей Петрович не то в шутку, не то серьезно рассказывал, что одна из лошадей квадриги создана на деньги, проигранные им на скачках.
Около входа, в условно конспиративном месте, не на виду, нас ждали верные друзья: актер Михаил Яншин и Арнольд Григорьевич Арнольд, игравший в киевской команде в молодые годы, длинноногий и быстрый, получивший за это кличку Пинчер. Вскоре к нам присоединился знаток и ветеран футбола Евгений Захарович Архангельский, среди своих – Захарыч.
Начал накрапывать мелкий дождь. Провожаемые десятки глаз и сопровождаемые возгласами «Старостин пошел!», мы двинулись к ложе. Почтительно здороваясь, люди расступались, давая нам пройти. И это всё – в семидесятые годы, поэтому невозможно себе даже представить, какой была популярность братьев Старостиных в тридцатые годы, наверное, ее можно сравнить только популярностью с летчика Чкалова.
На трибуне у АП и его друзей находилась закрепленная за ними ложа, где все и расположились. Арнольд вытащил из кармана пальто программки. До начала заездов оставалось еще полчаса. Трибуна постепенно заполнялась. Вполголоса обсуждались перспектива той или иной лошади. Обмениваясь короткими репликами с друзьями, АП сделал нужные