При встрече со знакомыми и незнакомыми Исидор представлял меня не иначе как «мой зять Межуев». В «Мертвых душах», как известно, Ноздрев называет Межуева своим зятем, и последний при его склонности оспаривать каждое слово Ноздрева оставляет его высказывания без возражений. Хотя вряд ли в прямом смысле имя Межуев относилось к моей скромной персоне, но, несомненно, я, как и гоголевский герой, оттенял своего тестя… Межуев так Межуев.
Исидор Владимирович слыл, не без оснований, на редкость мягким человеком. Пытаясь воспитывать маленькую дочку Ирочку, наказывая ее, приказывал, несколько повышая голос: «Немедленно встань в угол»… Ирина верещала и в угол не вставала. Проходило некоторое время, не видя результата, повторял: «Встань в угол!», уже пропуская слово «немедленно», которое куда-то улетучивалось. Дальше шла просьба, тихим голосом: «Прошу тебя, встань в угол». И не добившись успеха, как бы извиняясь за причиненную ребенку обиду, молил: «Ну хочешь, я встану сам?!»
Открытка из Вены, датированная 1972 годом.
Дорогие дети! Живем хорошо, культурно, были в академическом театре, посетили Зальцбург, ходим купаться на Дунай и загорать в Венский лес, едим шницель по-венски и пьем кофе по-варшавски. Все нас любят и уважают. Привет всем! Все меня принимают за югославского короля, а маму – за Сильву Вареску. У нас прекрасный номер с видом на бельведер. Пьем пиво и поем вальсы Штрауса. Целуем и обнимаем. Привет Табачниковым.
Трудно передать атмосферу дома, двери которого всегда открыты для друзей, где весело и доброжелательно, где накормят и напоят: Шура, мастерица кулинарии, по ее словам, в молодости училась в кулинарном техникуме. Не однокурсница ли хазановского героя? Особенно удавались ей супы – не супы, а волшебный напиток.
Исидор Шток, Андрей Старостин на даче в Переделкине. 1975
За столом в семидесятые годы собирались удивительно интересные люди: режиссер Арнольд, актер Меркурьев, М. Яншин (крестный отец Ирины) и его жена актриса Ляля Черная, писатель Л. Ленч, кинокритик Я. Варшавский, свояк Андрей Старостин с женой актрисой Ольгой Кононовой, их дочь Наташа и ее муж Саша Дорошевич – молодой, но уже обруганный в газете «Правда» кинокритик, драматурги И. Прут, В. Крахт, В. Минц, поэт К. Ваншенкин с женой поэтессой И. Гофф, писатель Ю. Трифонов с молодой женой, тогда еще О. Березко. Какие проходили хлебосольные застолья, наполненные шутками, розыгрышами, анекдотами, – приятно вспомнить…
Исидор, гостеприимнейший из гостеприимных и в московской квартире, и на даче в Переделкине, никогда не жаловался, что ему мешают наши шумные друзья. Выходя из кабинета, поздоровавшись и перекинувшись несколькими фразами с пришедшими, удалялся к себе «творить дальше», часто в стихотворной форме давая хлесткие характеристики нашему сообществу. На Иринину подругу был написан следующий пасквиль: «У моей