Я передала ей новое письмо, которое ждало отправки, и специальным ножом начала вскрывать ответ Алека. Он уехал всего пару недель назад, а я уже неимоверно скучала по брату. Но мы оба не отличались сентиментальностью и переписку вели по иной причине, о которой не говорили даже Марии.
Она присела на край моей идеально заправленной черной простыней кровати. Сама кровать была изготовлена из черного дуба, как и все в этой комнате, специально под мои предпочтения.
Золотистые волосы девушка распустила, заколов передние пряди на затылке золотой брошью в виде множества крошечных лилий. Несмотря на мрачную атмосферу всего нашего двора, Мария неизменно надевала белое. Сейчас на ней красовалось белое приталенное платье, которое полностью скрывало ноги, руки и даже шею. Манжеты и воротник украшали маленькие жемчужины и золотые капли.
Из нас двоих она больше походила на принцессу. Такая благородная и возвышенная. В ней не было ничего порочного. Моя полная противоположность. И тем не менее мы нашли в компании друг друга нечто приятное.
Сколько себя помню, она жила с отцом в нашем замке, а где находилась ее мать я могла только догадываться. Но предубеждение, что Патрика Фендерсона везде преследовала смерть переросло в слух о том, что он стал причиной кончины жены, потому что был нашим придворным палачом. Он получал множество оскорблений и проклятий от родственников преступников, которых казнил.
Мне же Патрик казался очень милым мужчиной в возрасте, который чувствовал угрызения совести после каждого свершения правосудия. Длинная борода, рыжие почти седые волосы, добрые карие глаза. Когда бы я не встретила его, он находился в приподнятом настроении, хотя прекрасно чувствовал людскую ненависть.
Родители всегда предупреждали своих чад об опасности, и Мария не могла обзавестись друзьями. Поэтому я и Алек взяли ее под свое крыло и образовали неразрушимую банду из дворцовых фриков: дочь убийцы, мальчик, которого не хочет собственный отец и проклятая девочка, что никогда не улыбается и внушает страх даже взрослым.
– Алек написал два письма, – говорю я, зная, что Мария очень ждала любой весточки для себя.
Она выровнялась в попытках подсмотреть, чьим именем подписано второе, но я накрыла его рукой.
– Неужели для твоего отца? – пробормотал тихий разочарованный голос подруги.
– Это потом, – я развернулась на стуле и заглянула в золотистые глаза Марии. – Рассказывай, что случилось.
Я подошла к платяному шкафу, чтобы подготовить одежду для утренней вылазки. Каждый старлит (среда) мы с Фендерсон отправлялись в лес кататься на лошадях. И по иронии судьбы ее Эквирус была белой, а мой конь Гларус черным. Они пара, которую отец привез из Тенебри на мой четырнадцатый день рождения. Нам с Марией они сразу же приглянулись.
Весь мой гардероб составляли черные вещи. За годы жизни здесь я так к этому привыкла, но иногда мне становилось жутко.
Я не допускала слуг в свою комнату, мне казалось это слишком странным, когда кто-то делал