«Иисусе, Господи Иисусе милосердный, ты, кто простил женщину, совершившую прелюбодеяние, ты, кто есть светоч и любовь, защити меня, сжалься надо мной! – мысленно молилась она. – Я согрешила, тяжко согрешила, Господи Иисусе! Я познала мужчину вне священных уз брака и окрестила нашего сына водой из родника. Теперь меня постигла небесная кара. Мой сын навсегда останется байстрюком без роду-племени, а я, Анжелина Лубе, никогда не буду порядочной женщиной, поскольку замарала свою честь, запятнала ее!»
В ушах Анжелины беспрерывно звучали оскорбления, брошенные ей Эжени Лезаж. Эти непристойные слова разрушили магию объятий, в которых они – она и Гильем – сливались. «Возможно, он думает, как и его мать! – говорила она себе. – Он принимал меня за шлюху и просто воспользовался моим телом. А кошелек с деньгами был платой за услуги…» Осознав это, Анжелина жалобно застонала. Она встала на колени, охваченная желанием умереть, и ударилась лбом о мраморные ступеньки алтаря.
– Анжелина, что вы делаете? – воскликнул священник, заметив молодую женщину. – Дитя мое, что происходит?
Анжелина повернула к нему свое очаровательное лицо, по которому струились слезы. Старый священник смутился, увидев такую бездну отчаяния.
– Анжелина, говорите, не бойтесь, – просил он, сжимая четки.
– Нет, святой отец, мне не о чем вам поведать, – пробормотала Анжелина. – Я пойду.
Ценой нечеловеческих усилий Анжелина поднялась на ноги. Платок сполз с головы, и золотистые волосы словно зажглись в пламени свечей.
– Мне так грустно, святой отец! Мадам Лезаж умерла у меня на глазах. Ее смерть пробудила воспоминания о моей матери. Я молилась, да, я молилась за них обеих, – солгала Анжелина.
Но священника не так легко было обмануть. За свою долгую службу он видел немало заплаканных девушек, не знающих, как избежать бесчестия, после того как они стали жертвой бессовестного соблазнителя.
– Неужели? – спросил он. – Анжелина, я тебя крестил. Здесь, в соборе, ты приняла первое причастие, и ты никогда не боялась исповедоваться. Если кто-то тебя обидел, скажи мне.
– Уверяю вас, святой отец, меня никто не обидел, – понурив голову, ответила Анжелина. – Но мне так не хватает мамы, особенно в праздники! Папа очень изменился. Он стал суровым, замкнутым, озлобился. И я не была готова к тому, что на моих глазах так быстро умрет мадам Лезаж. Она не попрощалась ни с сыновьями, ни с мужем.
Священник ласково положил руку на плечо молодой женщины.
– Я разговаривал с доктором. В последние месяцы