– Voyons, cе sont les Russes![116]
Французский городовой в синей пелеринке, кепи, с закрученными усами и с клинистой бородкой махнул по направлению к стоящим в шеренгу извозчикам. От шеренги отделилась маленькая карета с сидящим на козлах краснорожим, гладкобритым, жирным извозчиком в белой лакированной шляпе-цилиндре и подъехала к супругам. Багаж уложен на крышу каретки, блузнику вручена целая стопка французских пятаков, как называл Николай Иванович медные десятисантимные монеты, и супруги сели в каретку, заслонившись подушками. Извозчик обернулся и спросил, куда ехать.
– Готель какой-нибудь. Дан готель…[117] – сказала Глафира Семеновна.
– Quel hôtel, madame?[118]
– Ах ты, боже мой! Да я не знаю – кель. Же не се па[119]. Николай Иваныч, кель?
– Да почем же я-то знаю!
– Все равно, коше. Се тегаль, кель. Ен готель, нам нужно шамбр… шамбр и де ли…[120]
– Je comprends, madame. Mais quel quartier désirez-vous?[121]
– Глаша! Что он говорит?
– Решительно не понимаю. Ен шамбр дан готель. Ну вояжер, ну де Рюсси…
Стоящий тут же городовой сказал что-то извозчику. Тот покачал головой и поехал легкой трусцой, помахивая бичом не на лошадь, а на подскакивающих к окнам кареты мальчишек-блузников с какими-то объявлениями, с букетами цветов. Минут через десять он остановился около подъезда и крикнул:
– Voyons!..[122]
Выскочил лакей с капулем на лбу, в черной куртке и переднике чуть не до земли.
– Une chambre pour les voyageurs![123] – сказал извозчик лакею.
Тот отрицательно покачал головой и отвечал, что все занято.
– Ен шамбр авек де ли… – сказала Глафира Семеновна лакею.
– Point, madame…[124] – развел тот руками.
Извозчик потащился далее. Во второй гостинице тот же ответ, в третьей то же самое, в четвертой даже и не разговаривали. Выглянувший на подъезд портье прямо махнул рукой, увидав подъехавшую с багажом на крышке карету. Супруги уже странствовали более получаса.
– Нигде нет комнаты! Что нам делать? – спросил жену Николай Иванович.
– Нужно искать. Нельзя же нам жить в карете.
Извозчик обернулся на козлах, заглянул в переднее стекло кареты и что-то бормотал.
– Алле, алле… – махала ему Глафира Семеновна. – Ен шамбр… Ну не пувон сан шамбр… Надо шерше анкор отель[125].
В пятой гостинице опять то же самое. Портье выглянул и молча махнул рукой.
– Что за незадача! – воскликнул Николай Иванович. – Глаша! Ведь просто хоть караул кричи. Ну Париж! Попробую-ка я на чай дать, авось и комната найдется. Мусье! Мусье! –