– Да где же миссис Рэндольф и Полк? – Он принес меня в мою комнату.
Моя сестра сидела на кровати и шила детское одеяльце. Глаза у нее стали как блюдца.
– Китти, – начал Келлс, – ты знаешь, где Полк или миссис Рэндольф?
Она покачала головой.
Каждый мускул у меня в теле сжался, и Келлс перехватил меня крепче.
– Беги найди Полка, твоей сестре нужна помощь.
Китти не шелохнулась.
– Молю, сестренка, – простонала я. Для Китти задача была сложной. Бедняжка все время сидела в комнате. Страх держал ее здесь, но мне нужно было, чтобы она помогла мне, не то я бы померла. – Наберись смелости ради меня.
Сестра подалась вперед, потом побежала.
Келлс поставил меня на ноги, но я тяжело привалилась к нему, и он обхватил меня за живот.
– Если миссис Рэндольф не появится, быть мне сегодня повитухой.
– Вот уж нет.
– Нужно вытащить ребенка. Кто ж еще это сделает?
Больше некому. Женщины умирали, если ребенок не разворачивался. Я видала такое в лазарете. Я закричала, и Келлс снова крепче меня обхватил.
– Не хочу умирать, пока мои мечты не сбудутся!
– С тобой и с ребенком все будет хорошо, Долли. Слышишь? А теперь подвигайся. Так рожают египтянки, даже их царицы.
– Подвигаться?
– Шевели бедрами. Как ты танцевала, пока протирала пыль.
Слезы превратились в смех, я обняла Келлса, будто он принадлежал мне, а ребенок был его.
– Я никуда не уйду, девочка.
В комнату ворвался Полк – никогда до него я не видела таких смуглых лысых здоровяков.
– Масса Келлс, что случилось? Ох, дьявол, она ж вот-вот лопнет.
– Найди миссис Рэндольф, или роды будем принимать мы с тобой и Китти.
– Нет уж, я как-нибудь выкручусь, но ничего вы не увидите.
Полк хохотнул, хлопая себя по ноге.
– Она на плантации! С полчаса как ушла.
– Китти, принеси с кухни самый острый нож. Полк, возьми повозку и привези сюда миссис Рэндольф. Если ребенок не захочет ждать, я возьму стул и помогу. Собственно говоря, принеси-ка сюда стул.
Полк сбегал в столовую за стулом – резным, богато украшенным. Келлс уселся и усадил меня себе на колени, предварительно широко расставив ноги. Если что-то вывалится, то не встретит помех.
– О, масса сам будет помогать рабыне!
– Иди уже, Полк! – прорычал Келлс.
Дворецкий умчался прочь.
– Как известно, так рожала даже царица Клеопатра[28]. Я многое узнал, когда потерял сына.
– Что? – Я снова закричала, наполовину от схватки, наполовину от удивления, что у Келлса была семья. Он никогда об этом не говорил и никогда не привозил их на Монтсеррат. – Сын? У вас были сын и миссис?
– Я все потерял, когда он умер.
«Все» – означало, что никого не осталось. Я ему посочувствовала, но тут же вздрогнула от очередного толчка, сотрясшего мое нутро.
– Не бросай меня, Джон