Китти всегда оберегала Шарлотту.
Сестренка стала выше, но разум ее больше не предавался мечтам, подобно моему. Она все еще оставалась маленькой девочкой, что застряла во вчерашнем дне – дне перед свершившимся на рыночной площади ужасом.
Моя маленькая ласточка начала выздоравливать. Даже внешне держалась немного увереннее, но я сомневалась, что вновь увижу в ней ту храбрость, с какой она напала на Николаса. Ее сияние погасили. И я не знала, как его вернуть.
– Ну же, мисс Долли, – позвал Полк. – Спляшем!
Из кухни выглянула миссис Рэндольф.
– А ну, не приставай к ней. От прыжков на жаре она зачахнет.
– Я не такая неженка, мэм, но музыка и правда хороша.
Домоправительница – причудливое слово, обозначающее кухарку, прачку и любую другую прислугу, необходимую, чтобы содержать дом в порядке, – была высокой женщиной с коротко стриженными курчавыми волосами. Со мной держалась настороже, все время следила, когда я относила Келлсу ужин. Ей не нравились наши долгие беседы о политике Демерары. Она вообще не хотела видеть меня здесь.
Несколько рабов и один из молодых управляющих подошли к открытой площадке. Полк все играл и играл.
Вскоре к остальным присоединилась толпа, вернувшаяся с поля и собственных наделов. Все танцевали.
Келлс не скупился на одежду. Женщины носили платья из ткани подороже, чем холстина. Никто не разгуливал босым.
Некоторые из работников Келлса были свободны, но большинство – нет. Однако и рабы, и свободные держались за руки, скакали вместе и смеялись. Келлс был хорошим хозяином, если человека, владеющего другими людьми, вообще можно назвать хорошим.
Разве эти люди не желали свободы? Многие проводили часы отдыха на рыбалке у ручья за полями и не пытались заработать больше денег.
Притопывая ногой, Полк продолжал играть, его музыка звучала громко, горделиво и радостно. Если я топаю в такт, хотя знаю правду, – я предатель? Стоит смениться хозяину или надсмотрщику, и вся эта мнимая радость исчезнет.
Разве я сама не была бы по-прежнему счастливой дурехой, которая проводит дни в ожидании па, если б не похоть Николаса?
Миссис Рэндольф подняла упавший с моих кос шарф и подала мне.
– Коли так головой трясешь, может, спляшешь? Не дурно ли тебе?
– Нет, мэм, все хорошо. – Я вздохнула, поправляя волосы. – Все такие счастливые.
Вероятно, это не мое дело – расспрашивать, сеять семена раздора, быть источником неприятностей, пока я сама не свободна, пока не могу прокормить Китти и Шарлотту без протекции Келлса.
Он не был моим хозяином. Но стоит Николасу подняться по реке Демерари…
– Давай, девчушка!
Она потрогала меня за плечо, я подпрыгнула и едва не свалилась со ступенек.
– Ох, миссис Рэндольф, вы меня напугали.
– Больно ты задумчивая. Уже больше спишь, когда малышка не просыпается ночью?
– Немного больше, но все равно