А потом швырнул вниз головой к камину.
От боли затуманилось зрение. Жаль, что удар не отключил мои чувства. Я не хотела вспоминать, какой Николас тяжелый.
Я не стала кричать и умолять. Его все равно ничто бы не остановило. Я принадлежала ему – как свиноматка, которой пользовались.
На меня упали сапоги. Потом бриджи.
Тяжелые ноги Николаса, его колени раздвинули мои бедра.
Он задрал подол моей юбки до груди.
– Вот так, Долли, не хнычь и внимательно смотри своими красивыми глазками на меня. Ты помнишь!
Отвернувшись, я заметила два кривых осколка бутылки. Сверкающие кусочки в четырех футах поодаль было не достать. Я не могла до них дотянуться.
Все пропало.
И все же не отводила взгляда, продолжала мечтать, продолжала таить надежду все глубже в душе, там, где Николас не мог ее коснуться.
– Посмотри на меня, Долли.
Я не стала.
Осколки притягивали меня, потому что они были разбитыми, блестящими и свободными.
Я поклялась найти в себе мишнях – отвагу, – исцелиться, отыскать силы. Когда-нибудь мужчины, такие как Николас, будут бояться осколков.
Монтсеррат, 1770. Пора бежать
Рассвет застал меня лежащей на полу в кабинете отца.
Болело все.
Всю кожу будто содрали.
Николас лежал рядом и храпел, у рта валялась пустая бутылка.
Я отодвинулась. Внутри забурлил гнев, эхом отдаваясь в груди. Я желала брату смерти, но мне нужна была фора. Жизнь сестры важнее мести. Спасу ее, если ублюдок не проснется. Я бросила его штаны и добротные сапоги в камин.
Этого было мало. Тогда я схватила пустую бутылку и обрушила ее на его мерзкий череп.
Он не шелохнулся, но все еще дышал.
Если бы я не спешила к Китти, то спалила бы совиный дом и осталась на это посмотреть.
Яркое солнце на улице ослепило глаза. Против света, я помчалась к мами за своими деньгами.
Она не спала. Сидела на скамейке и ждала.
Я посмотрела на нее, потом на малышку Лиззи у нее на руках.
– Я иду спасать Китти.
Она не отводила взгляд от моей оборванной юбки в кровавых пятнах.
– В следующий раз он тебя убьет, Долли. Забирай Китти и не возвращайся.
Голос ее прозвучал невыразительно, будто мами повторяла это уже много раз.
– Твои деньги и одежда на подстилке. Я добавила мешочек с семенами павлиньего цветка. Тебе не нужен еще один ребенок от Николаса и его власть над тобой.
Груди горели и ныли. Налились бы они молоком для малышки, чтобы я могла ей что-то дать напоследок…
Но там было пусто.
Я – была пуста.
– Мами, да как же я брошу вас с Лиззи?
– Если получится выкупить Китти, не приводи сестру сюда. Здесь ее не спрячешь. Николас тебя прикончит. Он растопчет все твои мечты.
– Но Лиззи…
– Китти совсем одна. Стань ей матерью. А я стану матерью Лиззи.
– Как я покину плоть свою?
– Остаться – не значит сохранить ее. У тебя есть старшая сестра, Долли. Ее у меня забрали.
– Что?!
– Да,