Так же чувствовала себя Вэй Инло в тот год, когда, лежа ничком среди вдруг ставшего ледяным мира, смотрела, как удаляются плечом к плечу Фухэн и Эрцин, – все для нее перевернулось, а надежды обратились в прах.
Хайланча вздохнул, тронул его за плечо и сказал:
– Тут много чего случилось, теперь она супруга императора… Фухэн, выкинь ее из головы.
– Фуча Фухэн, ты не подвел меня. – Хунли смотрел на молодого военачальника с гордостью и теплом. – Я должен щедро вознаградить тебя за подвиг в Цзиньчуани. Чего бы ты хотел?
Лицо совершившего беспримерный подвиг Фухэна было таким безжизненным, словно он уже стоял одной ногой в могиле.
Прошло немало времени, прежде чем он наконец медленно поднял голову и посмотрел на императора.
– Ваше величество, я могу попросить что угодно и вы даруете мне это?
Он не успел продолжить, но Хунли, похоже, уже о чем-то догадался: радость сошла с его лица, и он холодно приказал:
– Моим высочайшим повелением Фуча Фухэну жалуется титул князя Чжунъюн первого ранга, шапка с драгоценным камнем в навершии и облачение с четырьмя изображениями драконов.
Молодой воин замер и хотел было что-то возразить в ответ, но Хунли уже отгородился от него очередной докладной запиской.
– Ладно, а теперь ступай.
– Я… Слушаюсь. – Фухэн видел, что правитель уже принял решение, оставалось только поклониться: – Нижайше благодарю за милость, ваше величество.
Хунли кивнул, лицо его за гармошкой доклада потемнело.
– Ваше величество, прошу. – Вскоре в зал вошел Ли Юй с нефритовыми табличками, на самом видном месте располагалась табличка Вэй Инло.
Хунли взял табличку, погладил большим пальцем имя на ней и блеклым голосом сказал:
– Фухэн был крайне заботлив с младшей супругой Лин, когда она жила во дворце Чанчунь, наверняка она очень волновалась после его ухода на войну и теперь будет рада его благополучному возвращению.
Ли Юй не знал, что на это ответить, а потому застыл в молчаливом ожидании.
Император вдруг яростно отбросил табличку и глухо произнес:
– Во дворец Чусю!
Один кубок вина сменял другой: пустой – полным, полный – пустым.
– Молодой господин! – Цинлянь вошла с деревянным подносом, на котором теснились тарелки с закусками и миска риса, и заботливо произнесла: – Молодой господин, вы весь день ничего не ели. Вы одержали великую победу и получили высочайшую награду, так почему вы так грустите?
Фухэн молча поднял чашу с вином и выпил ее залпом.
Служанка вздохнула, поставила поднос, направилась к выходу, но еще не успела дойти до двери, когда сзади послышалось:
– Почему?
Она обернулась и увидела молодого господина бессильно опавшим