– Да, боже мой, конечно! Поздравляю! – И хотя я все еще растеряна и оглушена, как после катания на карусели, когда голова кружится, а ноги кажутся ватными, я подскакиваю и обнимаю подругу, умудрившись стукнуться о столик обеими коленями. Марго подзывает официанта и заказывает бутылку шампанского, намереваясь отпраздновать, а я по-прежнему не могу поверить своим ушам. Не могу. Просто не мо-гу.
– А я и не знала, что ты все это время писала книгу, – выдавливаю я, стараясь, чтобы упрек прозвучал все‐таки не слишком укоризненно. – Как так вышло‐то?
– Ну, если честно, книга не моя, а моей мамы. Не знаю, кто ее надоумил – то ли агент первым связался с издателями, то ли наоборот, – но маму попросили написать мемуары про ее жизнь, про международную карьеру первой филиппинской модели, подписавшей контракт с «Шанель» и таким образом проторившей путь на подиумы для своих соотечественниц… – Марго вздыхает. – Я хотела рассказать тебе сразу же, как только мы получили предложение от издателей, но подумала, что стоит дождаться подписания контракта, оно как раз состоялось сегодня утром. Издатели собираются выпустить книгу в следующем году, как раз будет ровно тридцать лет со дня первого выхода мамы на подиум в качестве модели «Шанель».
Марго продолжает говорить, но я почти не слышу ее голоса – все перекрывает стук сердца, отдающийся в уши. Я улыбаюсь. Улыбаюсь так широко, что кожа вокруг рта, кажется, вот-вот порвется, как промокшая салфетка, но я все равно продолжаю улыбаться, потому что Марго – моя подруга и я обязана радоваться за нее.
– А ты‐то здесь при чем?
Официант приносит шампанское и наполняет для нас два бокала.
– Ну что, выпьем? – Марго поднимает свой бокал, и я, так до сих пор и не осознав происходящее, машинально беру свой, после чего мы звонко чокаемся и восклицаем: «Твое здоровье!»
Однако мне не терпится выяснить подробности.
– И все‐таки, как ты умудрилась туда затесаться? – спрашиваю я буднично, как будто мы беседуем о погоде и мне вовсе не хочется заорать: «Да ты серьезно, мать твою?! Какого хрена?!!»
– Ну… – Марго заправляет за ухо иссиня-черную прядь и усаживается поудобнее. – Я дописала пару глав о том, как мне жилось с матерью – известной моделью – и почему я сама оставила модельный бизнес и поступила в университет. Я поначалу упиралась, мол, да вы что, какой из меня писатель? А потом посмотрела главы, написанные мамой, и они оказались такие классные! У меня натурально мурашки по спине бегали, пока я читала о том, как на нее в Берлине грабители с оружием напали, хотя эту историю я сто раз уже слышала. Кстати, полиция так и не смогла отыскать все украденные драгоценности. Неуютно осознавать, что кто‐то ходит под одним с нами небом с маминым обручальным кольцом на пальце.
Неудивительно, что Марго так сияет. Не оргазмы тому причина. А успех. Договор с издательством. То, о чем я мечтала всю жизнь.
– Здорово же, да? – восторженно спрашивает подруга, и я киваю. Почему же у меня такое ощущение, что она меня только что обокрала? Почему не получается просто порадоваться за Марго, не