– Как твое имя?
– Имя мне Сун, мой господин, и каждую смерть я посвящаю вам, – распирает оскал слепящего счастья. Утоленный было голод теперь жаждет большего. Одобрение в мути княжеских глаз. – Если вы когда-нибудь решите смиловаться надо мной и пожаловать возможность сразиться за звание старшего Стража, я буду несказанно горд служить подле вас. Иль сгину в борьбе за оказанную честь. Иного мне в жизни не нужно.
Глава 5
Дар
Стелется туман, поглощая звуки. Окрашивается мир в синий. Глубокий, влажный, горьковато-пыльный. Несет воды река, теряясь в полумраке. Засеяны поля: опрокинутые зеркала, зияющие порталами в неизведанное. Вороний крик не ждет ответа от городских огней.
– У тебя хорошо получается, – хвалит княгиня.
Убирает отросшие белокурые кудри за уши сыну, пока тот сосредоточенно вяжет узелки.
– Не спеши. Должно получаться ровно.
– Хорошо, матушка.
Ручной барабан с привязанными к нему бусинками. Тряпичный лисенок на приготовленной ко сну постели. Незамысловаты игрушки, ведь негоже баловать. И не сыскать среди игрушек мяча, как не сыскать и ручного зеркальца.
Дурная примета. Дурная и страшная – давать дитя вещи покойников, даже если те их никогда не касались, ведь сколько иных мячей и зеркал существует. Но щемит материнское сердце, не стерпеть. Их черты, их запах, их тепло, их голоса, их имена. Две тени, являющиеся во снах, две тени, плывущие в лодках, две тени, поселившиеся в саду.
– Матушка. – Женщина невольно вздрагивает. – А у вас есть родители? – бубнит мальчик, продевая одну нить в петельку другой.
– Когда-то были.
– Когда-то?
– Мой отец рано умер, наказав матери исполнить его долг.
– Какой?
– Выдать дочерей замуж.
Мальчик увлеченно мычит.
– А у меня тоже будет жена? – вопрошает серьезно, и женщина отзывается смешком.
– Будет.
– Как матушка? – светлые брови хмурятся. Материнские пальцы тут же торопятся разгладить пролегшую морщинку.
– Если ты так пожелаешь.
Мальчик удовлетворенно кивает. Принимается за новый узелок.
– А у отца тоже есть родители?
– Нет. У него их не было.
– Почему? – изумляется мальчик. Откидывается в материнские объятья, что отвечают тревогой.
Тени следуют за мановением огня фонарей. Потрескивает фитиль в блюдце с маслом. Халцедон серег: изменчивый свет граней.
– У Цветов императорского сада нет ни родителей, ни сестер, ни братьев.
Хризантема. Самая тихая и неприметная, но сумевшая привлечь внимание юного наследника. Зацвела столь неожиданно яростно, столь пышно, что передушила остальные Цветы за одну ночь.