Еще мысли? Да. Если выход за пределы периметра хоть сколько-нибудь походил на вход, то Гидеона в его периодических приступах нарколепсии ждала скука смертная. Всякий раз, выскальзывая сознанием из тела, он будет торчать в той же клетке, в которой его встречал во время разлуки Нико. И еще: как в доме относятся к различным диетам? Гидеон страдал легкой формой непереносимости лактозы. Совсем уж от сыра не отказывался, но хотелось бы иметь выбор пошире и поразнообразней. А в поместьях вроде этого ему случалось бывать и прежде. Например, особняк Макса почти не уступал ни пышностью, ни размерами. Кстати, Макс в свое время чуть не пролетел с медитским статусом, о чем Нико не знал (или знал, но помалкивал). Магический выхлоп Макса как перевертыша был минимален, прямо на грани. Он сам еще где-то на середине второго курса по пьяни признался, что чуть не загремел в обычные колдуны, добавив при этом «Не парься». Просто семья Вулф сделала щедрое пожертвование в политический фонд муниципального реестра медитов. Ведь одно дело, когда твой сын – раздолбай и не желает делать карьеру у тебя в корпорации, и совсем другое, когда его магия – пшик.
Деньги – очередной вопрос, не дававший покоя. В чьих руках финансы Общества? Кто бы это ни был, он контролирует и само Общество (дергая за ниточки тут и там), а следовательно, и Нико. Однако друг об этом не задумывался, ведь у него в семье деньги водились, к их изобилию он привык. Поэтому и не видел, как они определяют поступки, как исподволь и неумолимо, куда верней философских учений и воскресной школы, решают, что правильно и что нет. Деньги – это дар, бремя, одно из мерил. Недавно Гидеон увидел во сне красноглазого человека с красным пером. Счетовода, который спрашивал о Принце. От него так и веяло угрозой и алчностью. Он был счетоводом, потому что деньги – это оружие, потому что должник принадлежал ему без остатка. Мать Гидеона не знала настоящей свободы. Вот о таких вещах Нико никогда не задумывался, за него о них беспокоился Гидеон. Видимо, неспроста в его понимании деньги были тесно связаны с несвободой.
Никто лучше Гидеона не понимал бедности, голода, страха. Причем не страха за свою жизнь – с ним-то Нико был прекрасно знаком (просто игнорировал опасность). Гидеон боялся за устоявшийся образ жизни. Боялся, что перемены уничтожат привычный мир, ведь тогда во всех отношениях не станет и самого мира. Нико знал, например, что можно купить душу, продать ее или выменять,